потом Байрон велел ему раздеться до нижнего белья.
Он неохотно подчинился, и Байрон набросился на него – целясь в горло, плечи, талию и шею – с портновской лентой, которую вытащил из кармана. С каждым новым измерением олень отбегал к шкафу, чтобы повернуть тот или иной переключатель.
Сенлин настолько увлекся этим процессом, что не сразу воспринял заявление Сфинкса о том, что он не будет путешествовать со старыми товарищами по команде на борту «Авангарда», а вместо этого отправится в Пелфию заранее и в одиночестве.
От беспокойства голос Сенлина сделался выше.
– Но почему? Мы все едем в одно и то же место, не так ли? Какая у тебя может быть причина разделять нас?
– Да перестань ты ерзать! – рявкнул Байрон, затягивая ленту на груди Сенлина.
– Мне перестать дышать? Может быть, вы мастерите для меня гроб?
– Еще нет! – сказал Байрон.
– Прекратите, вы оба. – Голос Сфинкса жужжал и потрескивал, перекрывая гудение шкафа. – Сенлин, пожалуйста, убеди меня, что ты не абсолютный дурак. Скажи мне, почему было бы ошибкой для всех вас идти в Пелфию вместе, рука об руку?
Не обращая внимания на ощупывающего его Байрона, Сенлин сказал:
– Я полагаю, так нас будет легче узнать. Мы довольно… запоминающийся отряд.
– А! Приятно видеть, что от крошки у тебя не все мозги сварились.
Олень в отчаянии заблеял:
– Ты так крутишься, что можно подумать, будто у тебя уши на бедрах!
Сенлин был слишком рассеян, чтобы ответить на колкость Байрона.
– Значит, я пойду один?
– Не драматизируй, Том! Мы будем обмениваться сообщениями каждый день, – сказал Сфинкс.
Сенлин спросил, как это произойдет, и изобретатель описал механических мотыльков, предшественников заводных бабочек, уже виденных бывшим директором школы.
– Мотыльки более примитивны; они записывают звук, но не картинку. Но для целей переписки их более чем достаточно. Байрон перехватит твои послания на борту «Авангарда», передаст всю необходимую информацию экипажу, а затем перешлет их мне. Ты будешь один лишь в телесном смысле. В духовном же мы окажемся близки, как мотылек и пламя.
– Великолепно, – пробормотал Сенлин.
– Далее, я знаю, что у тебя возникнет искушение поискать жену, особенно как только ты ощутишь неизбежное одиночество. Но послушай меня: ты не будешь прилагать никаких усилий, чтобы связаться с женой, когда…
– Если! – Сенлин вцепился в ковер босыми пальцами ног. – Если она там.
Однажды ложная надежда уже отравила его, и он твердо решил не повторять ошибок.
– Байрон, у тебя есть газета, которую я тебе дал? – спросил Сфинкс.
Олень, фыркнув, перебросил рулетку через плечо и принялся рыться в кожаной сумке. Через мгновение он достал
