Мадда свидетельствует об исключительном и злом гении». Сенлин удивился, прочитав одну заметку, в которой он упоминался как «преступный вдохновитель», а в другой – как «драчун с дурной репутацией». Многочисленные передовицы описывали комиссара Паунда как человека, одержимого собственной неудачей, – Сенлин мог лишь с грустью ему посочувствовать.
Но не собственная скандальная репутация и не погоня Паунда за ним пробудили в Сенлине живой интерес к местным газетенкам. Дело было в том, что история Марии разворачивалась на страницах светской хроники. Чаще всего о ней рассказывал репортер «Ежедневной грезы» по имени Орен Робинсон. За несколько месяцев он написал около двух десятков статей о Марии. Робинсон также был ответственен за придумывание ее сценического имени – Сирена. О том, что она когда-то была замужем за преступником «Томасом Синлендом», никто не упоминал.
Робинсон был бесстыдным сплетником и болтливым резонером, но писал достаточно хорошо, и Сенлин считал, что его рассказ не лишен хотя бы крупицы истины. По словам Робинсона, история Марии началась с того, что герцог Вильгельм Г. Пелл обнаружил ее в Купальнях и спас от нищеты и разорения.
Знакомство Марии с обществом Пелфии состоялось на званом вечере по случаю окончания лета у герцогини Достлер.
«Ежедневная греза»
ПОСЛЕДНЯЯ КАТАСТРОФА ГЕРЦОГИНИ «Д»
19 августа
…герцог Вильгельм Гораций Пелл присутствовал сегодня вечером, вернувшись с летнего отдыха в Купальнях. Он привел с собой спутницу, которая, казалось, никогда в жизни не смотрелась в зеркало. Сколько бы ни заверял герцог, что ему случилось изловить в Купальнях леди редких достоинств, ее платье оттенка гангрены на терминальной стадии выглядело так, словно его скроили из мешка для лука. Если бы ее лицо не прельщало миловидностью, я бы подумал, что герцог втянул нас всех в какой-то безвкусный розыгрыш.
Как ни скромен был наряд провинциалки, во всех остальных смыслах она вела себя смело. Она представилась как «Мария, просто Мария», пока герцог еще не успел перевести дух. Потом она потрясла мою руку, как ручку водяной колонки.
Не думаю, что я когда-либо встречал женщину, в большей степени наделенную необоснованной самоуверенностью. В поисках безобидной темы для разговора я спросил, что она думает о приглашенном квартете. Она принялась оценивать каждого музыканта, одного за другим, до некоторой степени вдаваясь в детали. (Я не стану порочить бедных музыкантов, пересказывая ее любительские выводы, но и не могу найти в своем сердце смелости защищать игру на трубе г-на А. Молинье, который прикладывается к бутылке чаще, чем щеголь касается полей шляпы.) Когда компаньонка герцога в заключение заметила, что священный гимн нашего удела звучит немного похоже на «пса, вспугнувшего стаю гусей», герцог чуть не подавился инжиром.
Не представляю себе, что мы снова увидим мадам «Марию, просто Марию».
Сенлин улыбнулся, вообразив, как
