в пластиковый конверт, вытащил из стола несколько скрепленных степлером листов с компьютерной распечаткой, приложил диск к ним и передал круглолицему генералу:
– Здесь все данные о доме моего коллеги. Можете приступать к разработке, товарищи генералы. Надеюсь, к моему возвращению из Лондона я увижу свой заказ на этом столе. Удачи вам…
Уже после официального получения задания старшего лейтенанта Гавриленкова вызвал в свой кабинет начальник штаба бригады полковник Соловков. Усадил за стол, что было уже само по себе необычным делом. Обычно младшие офицеры, вызванные в кабинет, выслушивали все, что собирался сообщить начальник штаба, стоя. Но в этот раз вообще все было как-то не так. И офицеров штаба в кабинете не было, хотя здесь всегда толпился народ с картами, с какими-то документами, отчетами, докладами, и сам полковник выглядел слегка растерянным, без обычной своей армейской грубоватой прямолинейности. Складывалось впечатление, будто Соловков потерял что-то важное и во время разговора с командиром взвода думал о своей потере. Это Гавриленкову было непривычно.
– Как у тебя, Сергей Сергеевич, во взводе дела обстоят?
– Взвод в полной боевой готовности, товарищ полковник.
– Ты же у нас со своим взводом два месяца назад только с Кавказа вернулся…
– Полтора, товарищ полковник. Полтора месяца назад.
– А в отпуск что, не уходил?
Обычно сразу после командировки на Северный Кавказ большинство офицеров старается взять отпуск. Отсюда и вопрос начальника штаба.
– Я написал рапорт с разрешением на соединение отпусков за два года. Вы же сами, товарищ полковник, подписывали за командира бригады. Я участок в деревне купил, дом строить собираюсь. За один отпуск не справиться.
– Да, помню, – кивнул Соловков. – Короче говоря, Сергей Сергеевич… Посылаю я тебя на операцию, к которой у меня, признаюсь честно, душа не лежит. Но есть приказ…
Старший лейтенант слушал не перебивая. И вопросов пока не задавал, хотя начальник штаба, кажется, ждал именно их. Но, не дождавшись, продолжил:
– Во-первых – ороки… Я тут поинтересовался этим племенем. На всю страну ороков и три с половиной сотни не набирается. Живут они в основном на Сахалине. Кстати, не путай их с орочами. Это другой народ. Ороки – коренной народ Дальнего Востока. По языку и по культуре родственны племенам орочей, нанайцам, ульчам, удэгейцам. Кроме того, двадцать человек проживает в Японии на острове Хоккайдо. И все. Откуда взялись ороки на Сунгаче? Это слишком далеко от мест их проживания. А там, в местах проживания, своей рыбы хватает. Непонятен мне этот факт. Как слегка непонятен и другой. Почему эти ороки приплыли туда, где вообще нет местного населения? С одной стороны, можно предположить, что как раз поэтому и выбрали это место, что здесь местного населения нет. Нет населения – никто рыбу не ловит, значит, ее много. Но зачем так далеко от
