предложила Катюша, испугавшись, что Васька угробит подругу раньше, чем сможет что-то с ней сделать. – Бери Клёпин велосипед и вези ее домой. Я Кривцову потом все объясню.
– Точно!
Васька подогнал велосипед, усадил на него тут же ожившую Огурцову и, забыв даже натянуть штаны, повез ее по тропинке прочь от речки. Катюша с тревогой смотрела вслед сильно вихляющему велосипеду и думала, что до поселка они вряд ли доберутся, потому что впереди у них крутой подъем в горку. Васька и один-то этот подъем не осиливает, а вдвоем с Белкой он умрет где-то на середине. Два бездыханных трупа закопают на крутом обрыве, и влюбленные каждую весну будут носить цветочки на их безымянные могилы…
О чем это она?
Когда велосипед уже отъехал на порядочное расстояние, Огурцова повернулась и одними губами произнесла: «Учись!» Катюше оставалось только развести руками.
Белка вообще была мастер по всяким хитростям в отношениях с парнями. При всей своей неброской внешности впечатление на людей она производила ошеломительное. А чтобы еще больше выделиться, двигалась она медленной плавной походкой, все старалась делать неспешно, как бы фиксируя каждое свое движение. Остановиться в выгодной позе, сесть, картинно закинув ногу на ногу, говорить с томным придыханием, словно у нее вот-вот начнется приступ астмы… Катюша завидовала талантам подруги, но вряд ли когда-нибудь сама воспользовалась бы ее советами. Слишком уж все это было сложно.
– Здравствуй, Катя!
Жданова вздрогнула, до того неожиданно раздался этот голос.
Вот, пожалуйста, еще одна жертва Белкиного обаяния. Максим Лаврентьев появился у них в поселке недавно. Был он немного странный. Красивый какой-то неестественной красотой, неторопливый и невероятно «правильный». От речи до манеры одеваться – все четко, все безукоризненно. Как Жданова недавно выяснила, он еще и поэтом был. Короче, ни одного положительного качества. И что Огурцова в нем нашла? Долгую неделю она устраивала Максиму всевозможные ловушки, ходила за ним по пятам, применяя на нем весь свой арсенал знаний. Чем уж она его взяла, так и осталось неизвестным. Но поэт сдался, и теперь Белка везде таскала его за собой.
А когда не таскала, то Лаврентьев каким-то загадочным образом оказывался рядом с Катюшей: то предложит пройтись по берегу, то принесет томик стихов. Словом, Огурцовой здесь нужно было еще работать и работать.
– Здравствуй, Катя!
Максим сел рядом со Ждановой.
– Река какая сегодня красивая! – с восторгом произнес он.
Катюша глянула на взбаламученную десятком купающихся воду и не увидела в ней ничего красивого. Но Максим смотрел вперед с неподдельным упоением.
– Чего не купаешься? – сменила тему Жданова. – Огурцова здесь только что была. Уехала.
– Я видел, – спокойно произнес Максим, как будто эти слова его не касались. – Ее кто-то на велосипеде вез.
Этот странный поэт не признавал установленных правил. В поселке за ним уже закрепилась
