Ответа не было!
Вот тогда и ударила барабанная дробь ему в уши.
В смятении чувств и мыслей отправил он драгунского ротмистра к Порфирию Петровичу. Но и тут произошло невообразимое. Порфирий Петрович не приехал, и ротмистр как в воду канул. Пришлось еще послать курьера к строптивому артиллерийскому капитану в отставке. Курьер вернулся через два дня и сообщил, что Порфирий Петрович – нет, не пренебрег просьбой графа, а тотчас с драгунским ротмистром отправился к Федору Васильевичу в Москву!
«Час от часу не легче, – подумал граф. – Где их черти носят? Уж не запил ли опять?»
Последняя мысль успокоила Федора Васильевича.
Думать, что Порфирий Петрович запил с драгунским ротмистром Марковым, было, конечно же, со стороны московского генерал-губернатора малодушие, но что еще он мог вообразить в этих невообразимых до безумия обстоятельствах, которые обрушились на него в конце 1804 года?
И все же он не пал духом. Его деятельная натура требовала разрешения безумных обстоятельств. Обер-полицмейстеру Тестову было приказано незамедлительно и непременно сыскать пропавших.
– Где же, ваше превосходительство, я буду искать этих забулдыг? – резонно спросил обер-полицмейстер Тестов, непомерной толщины мужчина, любитель таких же, как и он, сдобных купеческих барышень.
– А где хотите, Елизар Алексеевич, там и ищите! – насупил брови московский генерал-губернатор. – В трактирах, в борделях… и где еще можно сыскать загулявших пьяниц?!
– Помилуйте, ваше превосходительство, ротмистр Марков – драгун в полном смысле этого слова, но так забыться в своем пьянстве, чтобы пренебречь своим долгом! Не поверю, – убежденно сказал обер-полицмейстер, вытер пот со лба платком и высморкался. – Не хочу думать о худшем, – продолжил он благодушно, – но лежат они, голубчики, в каком-нибудь сугробе под березкой или сосной. По весне только и найдем!
– По весне?! – взревел Ростопчин. – Я вам дам – «по весне»! Живых или мертвых… через два дня – не больше!
– Два дня мало, ваше превосходительство, но попробую. Всю полицию подниму на ноги. Сыщем, непременно сыщем. Но два дня, ох, мало, – обреченно вздохнул Елизар Алексеевич.
Зима выдалась снежная, сугробы намело высоченные, а березок и сосенок в Московской губернии век не пересчитать!
Так оно и вышло. Ни через два дня, ни через неделю не нашли они драгунского ротмистра Маркова и Порфирия Петровича Тушина, капитана артиллерии в отставке. И пятого января 1805 года обер-полицмейстер Тестов вошел в кабинет генерал-губернатора с полным намерением подать в отставку.
От этого намерения Елизар Алексеевич находился в неком воздушном состоянии, т. е. не чуял под собой ног, чуть ли не парил в воздухе всем своим многопудовым телом.
– А морозец крепчает, ваше превосходительство, – сказал он вдруг неожиданно для самого себя – и для губернатора, разумеется, – что барышня грудями на выданье!
– Грудями… морозец? – удивился генерал-губернатор граф Ростопчин
