style="font-size:15px;"> – Что теперь об этом, генерал? Главное, чтобы сейчас, в ярости, в кровавом безумии Мухаддин не решил бы казнить всех пленных. А это вполне возможно. И тогда наша операция потеряет смысл. От того, что мы уничтожим эту стаю бешеных псов, легче никому не станет.
– Каково родным в Штатах будет узнать о гибели сыновей, братьев, отцов?
– Так, погодите, генерал… Мухаддин вновь толкает речь. Жаль, что ничего не слышно.
Главарь банды говорил недолго, затем отдал приказ и спешным шагом, в сопровождении заместителя и связиста направился к своему дому. Строй рассыпался. К телам американцев подошли двое боевиков. Они пинали их ногами, неестественно смеясь. Подъехал «ГАЗ-66». Тела убитых и обезглавленных пленных забросили в кузов, туда же сели двое душманов. Грузовик поехал в сторону западных постов.
– Куда их повезли? – спросил Харсон. – Хоронить?
– Обезглавленные трупы? Нет, генерал, талибы не будут хоронить ваших солдат. Вывезут подальше в ущелье да сбросят с кузова. За ночь шакалы от них и костей не оставят.
– Мрази, ублюдки черномазые!
– Хорошо хоть, что Мухаддин не решился на казнь всех пленных. Но кто знает, что у него на уме? Сейчас одно, завтра другое… Нам надо как можно быстрее провести операцию. Завтра на рассвете. Вы связывались с Кабулом насчет авиации?
– Не успел.
– Возвращаемся и готовим акцию. Шепель, – Александр перевел взгляд на подчиненного, – продолжай наблюдение. В полдень тебя сменит боец «Ирбиса».
– Есть продолжать наблюдение. А ведь я, Саня, мог помочь казненным…
– Ты, Миша, только ненадолго продлил бы их муки. И сорвал бы операцию. Ты не мог ничем помочь тем, кого убили. Но своим невмешательством в кровавое событие ты сохранил шансы выжить оставшимся у талибов пятерым американским парням. Всё! Без соплей, Миша! Мы уходим.
– Давай!
Тимохин с Харсоном ушли в лес, а Шепель занял позицию наблюдения. И как ни старался он не смотреть на головы, насаженные на шесты, взгляд невольно возвращался к ним. И боевой майор физически ощущал, как ярость заполняет его. Плохой признак для врага. Смертный приговор, который будет приведен в исполнение при любых обстоятельствах.
В лесу Тимохина и Харсона с нетерпением ждал полковник Дак.
– Ну, что там случилось? – спросил командир «Ирбиса».
Харсон потер лицо:
– Что, спрашиваешь? Дикари убили троих пленных.
– Как?
– Двоих расстреляли, третьему перерезали горло. А после этого, Дак, Мухаддин лично отрубил им всем головы. Сейчас они насажены на шесты, что стоят напротив сарая.
Дак побледнел:
– Но… но почему ублюдок Мухаддин сделал это?
– Трое пленных, видимо, попросили, чтобы их вывели на улицу. Мухаддин разрешил. Оказавшись вне сарая, наши парни набросились на охрану, а один – тот, кому перерезали горло, – напал на Мухаддина. Двоих пленных расстреляли на месте, третьего сбили с ног, после чего Мухаддин
