помнили времена, когда Наббан соперничал с Эркинландом за власть, встретила Ликтора громкими радостными криками. Собравшиеся на набережной зеваки устремились вперед, и только совместные усилия стражи короля и солдат Ликтора позволили их остановить; тем не менее два или три человека не удержались и свалились в холодное озеро, и их с трудом удалось спасти из ледяной воды.
– Все совсем не так, как я хотел, – прошептал Ликтор своему молодому помощнику отцу Динивану. – Ты только посмотри, какую безвкусную штуку они мне прислали. – Он указал на носилки, великолепное произведение искусства из резного вишневого дерева, украшенные бело-голубым шелком.
Отец Диниван, одетый в скромную черную сутану, только улыбнулся.
Ранессин, худощавый, красивый мужчина почти семидесяти лет, недовольно нахмурился, глядя на ожидавшие их носилки, потом мягко поманил к себе нервничавшего эркинландского офицера.
– Пожалуйста, уберите это, – попросил Ликтор. – Мы ценим заботу канцлера Хелфсина, но предпочитаем ходить рядом с обычными людьми.
Оскорбительно роскошные носилки поспешно унесли, и Ликтор направился к заполненной народом лестнице Кинслаг. Когда он сотворил знак Дерева – сложив большой палец и мизинец, как переплетенные ветви, и погладил их средними пальцами – кипевшая толпа раздалась в стороны, и образовался проход по огромным ступеням.
– Пожалуйста, не идите так быстро, господин, – сказал Диниван, проходя мимо многочисленных тянувшихся к ним рук. – Вы опережаете своих стражей.
– А почему ты думаешь… – На лице Ранессина промелькнула озорная улыбка, но ее успел заметить только Диниван, – что я к этому не стремлюсь?
Диниван тихонько выругался, но тут же пожалел о своей слабости. Ликтор опередил его на шаг, а толпа продолжала напирать. К счастью, подул ветер со стороны доков, и Ранессину пришлось сбавить шаг, придерживая свободной рукой шляпу, почти такую же высокую, тонкую и бледную, как Его Святейшество. Отец Диниван, увидев, что Ликтор начал слегка пошатываться на ветру, поспешил вперед. Догнав Ранессина, он сжал его локоть.
– Простите меня, господин, но эскритор Веллигис не простит мне, если я позволю вам упасть в озеро.
– Конечно, сын мой, – кивнул Ранессин, который направо и налево осенял всех знаком Дерева, продолжая подниматься по ступеням широкой длинной лестницы. – Я был неосторожен. Но ты же знаешь, как я не люблю ненужную роскошь.
– Но, Ликтор, – мягко возразил Диниван, в шутливом удивлении поднимая густые брови, – вы являетесь мирским голосом Усириса Эйдона. И вам не подобает взбегать по лестнице, как мальчику-семинаристу.
Диниван был разочарован, когда его слова вызвали лишь слабую улыбку Ликтора. Некоторое время они поднимались вместе, и молодой человек продолжал придерживать Ранессина под локоть.
«Бедный Диниван, –
