на мафию! И даже начальники отделов по борьбе с незаконным оборотом наркотиков! Что существуют особи рода человеческого, объединенные в отряд «милиционеры-наркоторговцы…». А? Разве не круто? А ещё меня просветили, что моя родная Астрахань с её старинным кремлём и лебедями – перевалочный пункт наркотрафика и что в поездах Душанбе-Астрахань и Астрахань-Москва, практически всегда перевозятся наркотики…
Наиболее полезной мне показалась информация о неустойчивых ценах на героин. Так, например, в Афганистане десять килограммов героина стоят около шести тысяч долларов, в Душанбе за мою сумку дали бы уже никак не менее пятнадцати тысяч, а в Москве её оптовая цена вырастает до двухсот тысяч баксов. А в розницу цены на героин в несколько раз больше и тоже меняются в зависимости от сезона… Выходит Тоська погорячилась с миллионом долларов? Хотя, кто его знает…
А вот за контрабанду, провоз и хранение наркотиков у нас карают строго, и знание этого не добавило мне оптимизма: ведь я держу десять кэгэ в камере хранения, пусть даже анонимно! Это сколько же мне могут впаять, если какому-то мужику дали семь лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима всего за сорок граммов гашиша? Правда он вёз наркотик через границу, а я в пределах России…
«Гашиш вам нужен, героинчику желаете? А вот шиш вам! – сердито пробормотала я, засыпая. – Нет у меня никаких наркотиков, я их и в глаза-то не видела! И по вокзалу не таскала… Это я пострадавшая! Это я щупала пульс у убитой девушки! Это у меня нагло спёрли десять кэгэ чудной астраханской воблы!»
Вот так я и заявлю завтра в наркополиции! Утром. В десять.
Вскочила с постели я в семь утра: с ясной головой и бодрая до самозабвения. И это всего после четырёх часов сна? Похоже, мой организм уже заработал в аварийном режиме – это когда все его силы мобилизуются на спасение жизни или разруливание острой ситуации. В таком состоянии моё тело собирается и не чувствует боли и дискомфорта, а мозги работают как часы, нещадно эксплуатируя интуицию. А если я не могу быстро принять нужное решение, я отстраняюсь ото всего и действую по наитию, подсознательно.
Вот и в это утро я стала готовиться к сражению отстранённо, не напрягаясь и не просчитывая каждый шаг. Сначала я приняла прохладный душ и, обшарив карманы джинсов, переложила их содержимое в прихваченную с показа юбку-брюки собственной конструкции – такая поддёва удобна тем, что выглядит женственно и не мешает двигаться, в том числе быстро бегать. Затем я отряхнула свой тренч, проверила в нём ли сигареты и зажигалка – и стала укладывать сумку. Так: паспорт здесь, ключи, деньги… очки и парик… сотовый, зарядка, платок… Визитки долой, записную книжку и фотографию Никитки тоже… Ничего лишнего не класть! И обуться в туфли-раздолбайки, чтобы ноги стали, как крылья!
Арнольд ушёл рано и завтракали мы с подругой вдвоём. Жевали мы молча и сосредоточенно, вернее, жевала Тоська, а я хлюпала горячим и убойно крепким кофе.
Управившись, я встала из-за стола:
– Пойду я, Тось, пора. А ты жди
