устанавливают такие сигналы! – воскликнул сержант, протягивая бинокль. – Смотрите, вот там! Извините, как Вас зовут?
– Николай Васильевич, – ответил толстяк и, секунду помедлив, добавил: —профессор Курамин. Но где же череп? Ах, да-да, вижу! Вы правы: это колодец. Хорошо бы освежиться, а то солнышко уже припекает.
Профессор спустился с бархана, подошёл к самолёту и крикнул в открытую дверцу:
– Мы нашли колодец, дайте ведро, надо принести воды и умыться.
– В самолёте нет ведра, – ответил лётчик.
– Гм… А чей это чайник?
– Мой, – не очень любезно ответил старичок, владелец брезентового саквояжа.
– Вот и прекрасно! – воскликнул Курамин. – Сейчас мы с сержантом сходим и принесем воды.
Сержант останется здесь, – твердо сказал старик.
– Почему это? – возмутился Курамин.
– Иван Аверьянович, мы быстро сходим, – попросил сержант.
– Нет, нет. Я сказал!
– Так как? Вы идёте или не идёте за водой? – пожав плечами спросил сержанта Курамин.
– Придется остаться, – смущенно ответил сержант.
– Ну что же – я и один схожу. Хотя старику это и не к лицу при наличии молодежи, – язвительно заметил он. – Идемте, дети. Коля, неси чайник!
– Может быть, не стоит ходить, профессор, ведь до колодца не близко? – озабоченно спросила Майра.
Но Курамин не ответил и решительно зашагал вместе с ребятами к далекой белой точке.
Обманчивы расстояния в пустыне. Солнце стало заметно выше и припекало все сильнее, а Курамин с детьми ещё не прошли и половины пути до колодца.
Между тем вершины барханов закурились песчаной пылью – начинался ветер. На небе показались низкие облака. Они неслись с севера. Все следы на песке быстро исчезли.
Прошло немало времени, а в самолёте всё ещё раздавалось тихое позвякивание инструментов и голоса Майры и Тулегена. Ремонт рации затянулся.
В тени от крыльев самолёта лежал старик в форменном пиджаке, подложив под голову свой брезентовый саквояж. Рядом сидел сержант.
Из самолёта вышли лётчик и Майра. С озабоченными лицами они подошли к пассажирам, и Тулеген сказал:
– Рацию нам своими силами не исправить, товарищи. Придется держать курс к северу. А где же дети и профессор? Поднимается ветер. Будет трудно взлететь.
Майра посмотрела вдаль. Во все стороны простиралась необозримая пустыня. Совершенно однообразная. Курамина и детей нигде не было видно.
Девушка встревоженно воскликнула:
– Напрасно мы отпустили их. Я пойду их встречать. – Она быстро зашагала навстречу ветру, постукивая каблуками по твердому такыру.
Летчик с удрученным видом сел рядом с пассажирами.
Ветер всё усиливался, и песок мело по твердому такыру, как снежную поземку по насту.
– Товарищи! Смотрите! – вдруг вскочил
