замок имели и я не бегала от всякого разбойника как бездомная, – и в эту фразу она вложила всю желчь, которая в ней была, всё своё дурное самочувствие.
– Я постараюсь построить замок, госпожа моя.
– Ох, увижу ли я его, ваш замок, – Элеонора Августа встала и пошла наверх. – Мария, вели мне воду греть и скажи, чтобы бельё и рубахи мне чистые несли.
А к ужину она вообще не вышла. Волков сел ужинать с Бригитт, но тут приехал Бертье со своими людьми.
Дворовый мужик сообщил, что ротмистр на дворе желает видеть господина, и Волков, зная, какую большую работу проделал Гаэтан, в награду велел звать офицера к столу.
Бертье пришёл в дом, был он невыносимо грязен и совсем провонял конём. Даже кавалер это почувствовал, уже не говоря про госпожу Ланге, которая, хоть и улыбалась ротмистру душевно, но исподтишка морщила свой веснушчатый носик. При Бертье был большой, звенящий железом мешок, который он опустил на пол и поклонился.
– Так иди же к нам, ротмистр, – продолжал приглашать его Волков.
– Не посмею, – отвечал Бертье, косясь на Бригитт, – в следующие разы непременно отужинаю с вами, господа. Лучше вы, кавалер, ступайте ко мне.
Волков встал и подошёл к нему. Бертье присел на корточки и стал из мешка доставать части хорошего доспеха. Кавалер сразу признал этот доспех, одну его часть, а именно наголенник с «коленом», ротмистр ему уже показывал недавно.
– Доспехи барона? – скорее сказал, чем спросил Волков.
– Его, – ответил Гаэтан Бертье, выкладывая панцирь и вытаскивая из мешка отличную кольчугу из мелких паяных колец, по рукаву и подолу железной рубахи шло изысканное золочение. – Кольчуга не хуже вашей, такой ни у кого в округе не было, кроме как у барона.
– Перчатки его, – согласился кавалер, сам присел у мешка и взял из него в руки латную перчатку, – а это чья?
– Думаю, Рёдля, – ответил Бертье, – я нашёл её там же, где и весь этот доспех.
– То есть не у холмов, где мы дрались?
– Нет, дальше на северо-восток, ближе к лачуге монаха, но не доезжая до границы.
Волков молча кивал, понимая, о чём он говорит:
– А голову не находили?
– Нет, ни шлема, ни головы Рёдля я не нашёл, как, впрочем, и тела барона тоже.
– Тело барона уже в замке Балль, – заметил Волков и с удовольствием наблюдал, как меняется лицо ротмистра.
– Барона нашли? Кто же? – искренне удивлялся Бертье.
– Понятия не имею, может, он сам нашёлся?
– Сам? – продолжал удивляться ротмистр. – Как сам?
– А вот так, барон жив, хотя и тяжко хворает после раны.
– Ну уж…, – произнёс Бертье задумчиво. – После арбалетного болта в лицо любой прихворнёт.
– Это так.
– А вы не спросили у него, что случилось с кавалером Рёдлем?
– Нет, я не видел его, я не мог поехать, нужно было закончить дело с горцами, послал Брюнхвальда и Гренера
