и на лицах их было осуждение. Помогать мне никто не спешил.
– Пустите, мне больно, я не хочу с вами говорить!
И он отпустил меня.
Наплевав на приличия, этикет, и все правила кто и после кого там должен проходить в двери, я кинулась ко входу в церковь. Там я плюхнулась на первую же попавшуюся скамью, и забилась в угол – однако, внимание герцога настигло меня и здесь.
– Вам от меня не скрыться.
Ну да, куда от него теперь скроешься. Герцог, полязгивая своими доспехами, уселся на скамью рядом со мной. Я отвернулась, и попыталась сделать вид, что меня тут нет – без особого, правда, успеха.
– Дорогая моя, зачем вы прячетесь? Такая красота, как ваша, должна сиять всем, – с все той же зверской ухмылкой продолжал говорить герцог. – Я сражен вашей красотой.
При этом, насколько я могла судить, внешность моя с попаданием в Лизину книгу никак не поменялась. Волосы у меня были те же, что и раньше – русые, кожа была белой, и за сарацинскую пленницу Амину, я со своей северной внешностью, никак сойти не могла. Сияющая же красота… Красота моя, скажем так… Да, какая разница, что там было на самом деле с моей красотой – по тексту предполагалось, что я сияю и сражаю, и я сияла и сражала.
– Что ж, вы так и будете прятаться от меня?
Герцог придвинулся еще ближе, практически, задавив меня своими латами, пахло от него, при этом, отнюдь не розами, и, спохватившись, что я уж слишком вошла в роль кроткой Амины, я подняла на него глаза.
– Брысь! – сказала я ему.
Герцог дернулся. Герцог аж поперхнулся. Все близсидящие головы повернулись ко мне. Откашлявшись, и несколько придя в себя, герцог сказал:
– Это что-то новенькое.
– Если ты прямо сейчас не уйдешь, я тебе в глаза плюну! – прошипела я, – Прямо здесь! При всех!
Знание – сила, что и говорить. Наконец-то школьные знания пригодились мне в жизни! Можно было обвинять герцога в том, что он вор, убийца, насильник, и ничего бы ему не сделалось, его высокий статус его защищал, он бы просто сказал, что не было такого – и был бы обелен. Но прилюдное оскорбление дело совсем другое, и быть обплеванным перед толпой собратьев -вельмож не хотелось даже такому психопату как он. Герцог еще раз смерил меня взглядом, отодвинулся, поднялся и вышел.
«Один ноль в мою пользу!» – Думала я, по пути в свою башню, едва не прыгая от радости. Церковная служба кончилась, хоралы и речитативы смолкли, и все отправились по домам. «Еще посмотрим, кто кого – Лиза ли со своим текстом меня одолеет, или я перепишу ее книгу под себя!»
Но я определенно недооценила силу литературы. В моей комнате в башне меня ждала мощная Марта и парадный костюм. Не сарацинский – по крайней мере, в моем представлении. Никаких полупрозрачных шаровар и декорированных бисером лифчиков там не было. Но явно с намеком на восток. Пышная юбка была из полосатой ткани, корсаж дополнялся бархатным жилетиком, на волосы полагался шелковый тюрбан с пером.
– Одевайтесь, – грубо бросила мне Марта, – я помогу.
