меню, которое он выхватил у проходившего мимо официанта.
– Все равно позови, – настаивает Ван Паттен. – Попроси у нее воды, «Корону», что угодно.
– А почему ее? – Я ни к кому конкретно не обращаюсь. Моя визитка, оставленная без внимания, лежит на столе рядом с орхидеей в синей стеклянной вазе. Я перегибаю ее пополам и убираю в бумажник.
– Она жутко похожа на девушку из отдела Жоржетты Клингер в Bloomingdale’s, – говорит Ван Паттен. – Позови ее.
– Будет кто-нибудь пиццу или нет? – Макдермотт входит во вкус.
– А ты-то откуда знаешь? – спрашиваю я Ван Паттена.
– Я там покупаю духи для Кейт, – отвечает он.
Прайс машет руками, чтобы привлечь наше внимание:
– Я говорил вам, что Монтгомери карлик?
– Кто такая Кейт? – спрашиваю я.
– Кейт – это телка, с которой у Ван Паттена роман, – объясняет Прайс, не сводя глаз со столика, за которым сидит Монтгомери.
– Что случилось с мисс Киттридж? – интересуюсь я.
– Ага, – улыбается Прайс. – И как же Аманда?
– Господи, ребята, будьте проще. Верность? Ну конечно.
– И ты не боишься что-нибудь подхватить? – спрашивает Прайс.
– От кого, от Аманды или Кейт? – интересуюсь я.
– Мне казалось, мы сошлись на том, что с нами это в принципе не может случиться, – громко произносит Ван Паттен. – Так что… дураки вы. Заткнитесь.
– Разве я тебе не говорил?..
Приносят еще четыре «Беллини». Теперь на столе их уже восемь.
– Боже мой, – стонет Прайс, пытаясь поймать официанта, пока тот не удрал.
– Пицца «ред снэппер»… пицца «ред снэппер». – Макдермотт нашел себе мантру на вечер.
– Вскоре на нас набросятся горячие иранские девки, – бубнит Прайс.
– Но ведь это ноль-ноль-ноль с чем-то процента чего-то… вы слушаете? – спрашивает Ван Паттен.
– …Пицца… пицца. – Макдермотт бьет кулаком по столу, и тот трясется. – Черт возьми, кто-нибудь меня слушает или нет?
Я все еще в трансе от визитки Монтгомери – классные цвета, плотность, тиснение, шрифт. Внезапно я поднимаю руку, словно готовясь ударить Грега, и ору что есть мочи:
– Никто не хочет твою ебаную пиццу! Пицца должна быть пышной и плотной и сырная корочка должна быть что надо! А здесь, блядь, корочка слишком тонкая, потому что мудозвон-повар все пережаривает! Пицца здесь пересушенная и ломкая!
Побагровев, я грохаю об стол своим стаканом, а когда поднимаю глаза, то оказывается, что закуски уже принесли. Симпатичная официантка смотрит на меня со странным, застывшим выражением лица. Я вытираю рукой лицо и мягко улыбаюсь ей.
Она продолжает смотреть на меня так, словно я чудовище. Кажется, она действительно напугана. Я смотрю на Прайса – зачем? Ищу поддержки, что ли?
Он произносит одними губами:
– Сигары, – и похлопывает
