Это у нас так посвящают в мужчины, ты понимаешь. Много юнцов желает поскорее стать взрослыми и рвется разделаться с кем-нибудь на арене.
Хаммер вздохнул. Дрей вскинул голову, посмотрев на лидера группы, ощутив в этом вздохе странные нотки.
– У меня у самого сыну скоро на арену, – ничуть не смущаясь, пояснил Хаммер. – Но, видишь ли, среди этих молокососов считается наиболее крутым драться не до победы, а до смерти. По правилам арены до смерти бои идут только с пришельцами. Неважно с кем – с отребьем вроде тебя, случайно выловленным на окраинах, или с профессиональными бойцами, которые приходят в город специально, чтобы выйти на арену и получить приз.
Хаммер сжал кулак и приподнял его, как будто собирался прямо здесь придушить отсутствующего сына.
– Я своему недорослю этого не позволю! Пусть по простому выйдет и расквасит нос какому-нибудь нано, и концы у крайней хаты. А будет дергаться на навозников – сам придавлю. После двух трупиков старуха выдавила его на свет не для того, чтобы он подставлял свою башку на арене.
Экзо молча кивнул. Но спросил о другом, стараясь не уходить глубже в тему, которая была для Хаммера явно не самой приятной:
– Экзо живут вместе с нано?
– Это город, навозник. Мы – центр культуры и цивилизации. Нам до фени ваши предрассудки и правила. Если ты живешь в городе, то должен быть терпим к другим. Это правило номер один.
– Судя по всему, есть еще и правило номер два?
– Конечно, – важно кивнул Хаммер, – конечно есть.
Сделав театральную паузу, он добавил:
– Правило номер два: хороший навозник – мертвый навозник.
Люди Хаммера с готовностью заржали. Эту шутку они слышали уже не раз и лишь ждали момента, чтобы поиздеваться над пленником. К их глубокому сожалению, Дрей не слишком огорчился предлагаемой перспективе. Вместо этого он задал вопрос, который волновал его больше всего:
– И что, есть дети?
Поначалу Хаммер не сообразил, о чем спрашивает пришелец. Но когда понял, то побагровел от гнева, подскочил к беззащитному пленнику и выплюнул слова прямо ему в лицо:
– Ты совсем охренел, навозник? За такие прогонки мы ведь можем тебя прямо здесь на куски разделать. Культура культурой, но можешь ведь и языка запросто лишиться. На арену тебя можно выпустить и немым.
Постепенно успокаиваясь, он встряхнул головой и вновь начал входить в обычный ироничный тон:
– Надо же ляпнуть, а? – Хаммер обвел глазами своих людей. – Дети?! Да если я хоть увижу, что мой парень подойдет к шлюхе-нано ближе чем на метр, то я его собственноручно оскоплю, как Давид Голиафа. Правильно я говорю, парни? Такие вещи допускать нельзя.
Парни одобрительно загудели. Пару примечаний от нано насчет того, что не надо вот так уж всех их женщин называть шлюхами, потонули в общем хоре.
– Ладно, закрой пасть и молчи,
