письма из дому были. Посылки получаю очень часто, этот привет из дому всегда праздник, но все же это не письмо! Недавно получил книжку «Пушкинский Петербург», издано хорошо, материал собран любовно и очень интересный, но мысли кот наплакал159. Скажите, можно ли купить в Издательстве «Время» Р. Роллана тома с Жаном Кристофом160. Мне эту книгу, вплетшуюся во всю нашу жизнь, хотелось бы завещать детям. Деньги я или вышлю, или отдам при свидании. Высылать сюда книгу не надо.
Здоровье мое не беспокоит. Я даже грипп перенес на ногах без особого труда. Я теперь ударник. Работы много, но работать интересно, я увлекаюсь. Сплю в той же комнате, где работаю. Чем больше работаю, тем лучше себя чувствую. Я труд всегда любил, но оценивал труд как средство жизни. Человек трудится для того, чтобы жить. А теперь я как-то очень по-хорошему понял, что человек живет и для того, чтобы трудиться.
Как Ваши домашние? А синий мешок Вашего мужа изорвался и пошел на заплаты шубы (подкладки).
Привет Вашим
Ну вот, дорогая Татьяна Борисовна, все готово. Разрешение есть, комната снята, задаток принят. Просьба хозяйки: привезти что-нибудь из промтоваров. Пишу Вам немного, т. к. спешу на службу и задерживать письма не хочу. По получении его прошу Вас поторопиться с выездом, т. к. боюсь, чтобы не случилось чего с комнатой, а найти комнату очень трудно. Пошлите непременно телеграмму, чтобы я мог Вас встретить. Если телеграмма не будет мне доставлена вовремя, то по приезде обратитесь в комендатуру Белбалтлага, и Вам укажут, как меня найти. Это будет нетрудно. Так как для Вас будет один тюфяк, то захватите для Светика большую подушку. Вторую под голову я ему дам. Будет коротко, но мягко. А к неудобствам нужно ему уже привыкать. Прошу Вас, привезите мне зубную щетку, старую белую толстовку и от издателей несколько моих книг (без хрестоматии). Если не трудно, то привезите и галоши № 11. Но может быть, я смогу достать и здесь. Разрешение дано на неделю. Продлить его можно, вероятно, еще на неделю. Но я знаю, что Вам это трудно, и мечтаю о 10-ти днях.
Дорогая Татьяна Борисовна, как я Вам благодарен. Но есть же и для Вас хотя бы маленькая радость в том, что Вы везете с собой такое счастье. Я знаю, что по отъезде буду остро страдать, но страданий не боюсь. Пусть будет и мрак, лишь бы был свет.
Жду.
Привет всем
Дорогая Татьяна Борисовна, сейчас я один, раннее утро, и так влечет побеседовать с Вами. Весна развивается медленно. Только березы покрылись мелкими, еще клейкими листочками. Ольха, которую я показывал Вам, когда мы шли вдоль леса, покинув Ясную поляну, еще не раскрыла почек. Но на месте снежной равнины теперь плещутся волны, и темно-синяя даль озера – бесконечна, как море. Когда я вчера лежал на его берегу и слушал прибой, он звучал мне вестью о былом.
Татьяна Борисовна, ведь это первая весна с 1928 года. Значит, прошло
Речь идет о книге А. Г. Яцевича «Пушкинский Петербург» со вступительной статьей П. Н. Столпянского (Л.: Общество Старый Петербург – Новый Ленинград, 1931). До 1935 г. книга дважды переиздавалась. Знакомство Анциферова с Яцевичем состоялось в обществе «Старый Петербург – Новый Ленинград». В октябре 1925 г. отдел популяризации общества, бывшее экскурсионное бюро «Старого Петербурга», работавший при деятельном участии и научном руководстве Анциферова, решением нового состава Совета общества был закрыт. Группа его старейших членов, первых организаторов общества, среди них его основатель искусствовед С. Н. Жарновский, выступила против такого решения, зафиксировав свое мнение специальным протоколом. Среди выступивших против этого мнения с резолюцией «протокол составлен тенденциозно и не соответствует происходящему» были поставившие под ней подписи А. Г. Яцевич (1888 г. р., юрист по образованию, ученый-археолог по профессии, член общества с середины 1924 г.), В. А. Таубер и П. Н. Столпянский. В 1925 г. председателем общества «Старый Петербург – Новый Ленинград» становится Столпянский. 4 декабря 1925 г. из общества вышли 43 человека, все из числа его старинных членов. Причиной послужило закрытие отдела популяризации, воспринятое как измена духу устава. Подводя итоги совершившемуся, А. Г. Яцевич заметил, что общество фактически распалось на два – «Старый Петербург» и «Новый Ленинград», с разным личным составом. По мнению Яцевича, «старый метод работы должен отпасть» (см.: Московская 2010. С. 38).
Речь идет об издании:
