в ложке,По каплям выльются стихи
Получше и поплоше,
Но, как одно, горьчей горьчайшего лекарства.
Их не отдам и за полцарства:
Растравят, разбередят душу,
Потом омоют чистою слезой.
И вроде можно жить…
И даже песни слушать…
И даже петь самой…
Экскурсовод на киевском трамвае
Нас пригласила в Бабий Яр
И рассказала, что тут в предвкушеньи рая
Проделывал фашистский генерал.
И рассказала нам она,
Как молодая мать
Перед расстрелом
Грудью накормила сына…
И я представила себе
Всю эту жуткую картину.
И с ужасом смотрела я
На кисти красные рябины,
И слышала и крик и стон
И громкий стрекот автомата…
Но тут моя случайная соседка
Произнесла раздельно и злорадно:
«Так им и надо!
Мне в руки автомат бы дать,
Я б расстреляла их опять!»
Все промолчали, в том числе и я…
Так что же мы за люди,
Если рядом с нами, очень близко
Идет стрельба
по Памяти и Обелискам!
Байконур, Лето‑60
Тихо вокруг, только звезды горят,
Мне о тебе, о тебе говорят.
Слышишь ли ты эту песню мою.
Смотришь ли ты
В эту ночь на Луну?
Маленький сын
Скоро будет у нас,
Уж недалек
Долгожданный тот час.
Будет сынок наш расти – подрастать
Будет шалить он, резвиться, играть.
Важно не то, как его назовем
Важно не то, кем он станет потом,
А чтоб человеком хорошим он был —
Добрым, отзывчивым, честным, простым.
Липкие, наглые, злобные взгляды.
И короткие, исподволь, как укус.
Кривые ухмылки, как нож из – за засады,
Злорадства мелкого гнус.
Мерзость и пакость, подлость и лживость
Слов, что в спину звучат…
Уж и не знаю, как приключилось
Попасть на Земле в Ад!?
Живешь, спешишь, бежишь,
Торопишься, несешься —
Потом как будто бы споткнешься.
И вдруг, я вам скажу,
А вы уж верьте иль не верьте —
Появится какая – то полу – звериная тоска
Напополам со страхом смерти…
То крик души, то сердца боль,
Что чувствует судьбы измену.
О, Боже мой!
Верни мне вновь
Любовь, Надежду, Веру!!
Перестройка – перестрелка – перекличка,
Отворачиваю беленькое личико.
Правда – кривда – ложь—
Басня – анекдот – намек —
Добрым молодцам урок, да не впрок!
Я пройду, как королева,
Нос высоко задеру.
И ни справа и ни слева
Не отвечу на хулу.
Пусть их треснуть хоть со злости,
Пусть кондрашка хватит их,
Пусть подавятся, как костью,
Желчью
