не будет, а будут сословные представители.
Барон тоже расстроился:
– Эти много хуже. Что судьи решат, то они и подпишут.
Он налил еще по рюмке и сказал:
– Я говорил о тебе с военным министром. Тот сегодня вечером докладывает государю, обещал осторожно прощупать… Напомнить Его Величеству о твоих прежних заслугах.
– Как ты не понимаешь, – осерчал сыщик, выпивая вторую стопку, – что это равно наказанию ни за что? Если царь помилует меня, значит, я виноват. Меня пощадили, но – виноват. А я невиновен!
– Успокойся, Леша. Речь пойдет не о помиловании. Государь может просто отменить это судебное преследование без последствий. Раз – и нету. И тогда вопрос, виновен или нет, отпадет сам собой. Государю виднее.
Алексей Николаевич подумал и мотнул головой:
– Хорошо бы так. Но она не позволит. Она ничего не забыла, германская грымза.
В результате статский советник в очередной раз напился, и Таубе лично отвез его домой на извозчике.
Они оба никогда не узнали, что в тот же вечер между государем и государыней произошел важный разговор. За чаем он спросил:
– Аликс, ты помнишь Лыкова?
Александра Федоровна молча кивнула. Супруг продолжил:
– Час назад мне докладывал Сухомлинов. Когда он закончил про дела по министерству, вдруг заговорил об этом человеке. Оказалось, Лыков убил арестанта на допросе. Точнее говоря, избил так сильно, что тот ночью умер в камере.
Государыня отодвинула от себя чашку и теперь смотрела на государя с большим вниманием. Тот отхлебнул из своей, потрогал ус, но вопроса не дождался и заговорил снова:
– Лыкова ждет суд, и его могут приговорить к каторжным работам. Статский советник, со Станиславской лентой… Будет скандально. Владимир Александрович считает, что это подрывает престиж власти. И кроме того, учитывая его прошлые заслуги, следует без лишнего шума прекратить судебное против него преследование. Хватит-де нам Курлова. Вот я и думаю… как быть?
Императрица заговорила наконец, но о другом:
– А почему военный министр просит за чиновника из другого ведомства? Пусть решает Макаров.
– Владимир Александрович объяснил мне это. Макаров настроен по отношению к своему чиновнику особых поручений недоброжелательно. И судит о нем… предвзято. А с военными Лыков провел много секретных операций, особенно против шпионажа. У него – я этого не знал – есть даже Анна второй степени с мечами! Дал еще папа за опасную экспедицию в Дагестан двадцать пять лет назад. Это меня тронуло. Папа лично знал и ценил простого полицейского чиновника в малых чинах… Значит, было за что. И потом, вспомни, Лыков охранял нас на коронации и еще в Нижнем Новгороде, на выставке. Мы доверяли ему свои жизни.
– Может быть, когда-то он был и хорош, – сухо ответила государыня. – Был конь, да изъездился, так в поговорке? Странно, что ты заговорил о Лыкове именно сегодня. Я получила письмо от
