я ведь не об этом. И не о том, что стоит ее бояться или нет. Это не то, что меня заботит. Любая компьютерная игра рано или поздно заканчивается, любая программа завершается.
– Васёк, жизнь хоть и программа, но не компьютерная. Запустить по новой не получится.
– Но почему, Лис?
– Не знаю, Васёк. Наверное, в этом что-то есть. Потому что если играть вечно в одну и ту же игру, то ведь надоест.
– А вот мне с тобой, Лис, никогда не надоест!
– Васёк, ты просто знаешь, что мы не будем переписываться вечно.
– А кто сказал, что не будем? Вот изобретут сыворотку вечной жизни, и будем. Ну, или возможность переноса сознания в клонированные тела.
– Васёк, все хорошо, что кончается, поверь мне!
– Лис, это тоже сказал кто-то из греческих бородачей?
– Бери выше, Васёк, это я сказал!
– Лис, ты так и не дал мне ответа. Так что же такое смерть?
– Васёк, это часть жизни.
– Не понимаю, Лис. Смерть – это отсутствие жизни!
– Не совсем. Просто подумай над этим, Васёк. Смерть – это часть жизни.
– Намудрили что-то твои бородачи, Лис!
– ☺ ☺ ☺
…Васса вздрогнула, внезапно поняв, что в конференц-зале возникла неловкая пауза. Два молодых бородача (хипстер и Бармалей), которые только что оживленно представляли оригинальный способ разрешения сложной технической проблемы, возникшей в ходе реализации финского проекта, таращились на нее – так же, как и взирали с явным ожиданием и все прочие, присутствовавшие во время презентации.
Кажется, возник какой-то спорный вопрос, и требовалось ее весомое мнение, только вся беда была в том, что Васса, углубившаяся в чтение старой переписки с Лисом, не уловила ни выступления бородачей, ни возникшего вопроса.
– Васса, так как? – произнес, кашлянув, еще один бородач, тот самый, который набивался к ней в бойфренды (редкий типаж: кардинал Ришелье). – Как в итоге поступим? Дьюды предложили три варианта решения проблемы…
Ни одного из трех вариантов Васса не уловила, так как была своими мыслями далеко – очень далеко, почти в другом измерении.
Вместе с Лисом.
Признаваться в том, что она не слушала презентацию бородатых дьюдов, более того, что на презентацию ей было наплевать, как, впрочем, и на реализацию финского проекта, Вассе было неловко.
Но ведь она была занята гораздо более важным делом: читала переписку с Лисом.
– А ты сам как думаешь? – спросила она, вперив в бородача жесткий взгляд, который, как она хорошо знала, всех смущал, и тот, стушевавшись, забормотал что-то о том, что недостатки есть и в первом, определенные плюсы во втором, а что вот третий еще до ума не доведен…
– Вот возьми, дьюд, и доведи! – заявила Васса. Раньше бы она сама занялась этим, раньше бы ей доставило удовольствие найти решение этой проблемы.
Раньше, когда Лис был жив.
– Васса, но тут речь идет о целой
