в аудиторию на втором этаже заглядывали клёны и берёзы. Агата поздоровалась с экзаменаторами и взяла билет. Ещё в метро, когда они только ехали на экзамен, она сказала Вале с Наташей:
– Только бы не Достоевский и не Есенин.
Почему-то ей казалось, что творчество этих авторов она знает не слишком хорошо. Но, когда вытащила билет, с невесёлой усмешкой прочла в нём именно эти две фамилии. «Ну, надо же, просто два в одном, – мелькнула мысль, – видимо, чтобы жизнь малиной не казалась». Агата еле слышно вздохнула и пошла готовиться.
Председательствовал в комиссии крупный бородатый мужчина. Одним своим грозным видом он нагонял на абитуриентов такой страх, что отвечавшие перед Агатой девушки лепетали бессвязно и не по делу. Бородатый сердился, то и дело вскакивал, начинал бегать по аудитории или нависал над абитуриентами, внимательно прислушиваясь к тому, что они говорили. На глазах Агаты разворачивалась одна драма за другой.
– Вон, – негромко, но крайне раздражённо говорил бородатый, – подите вон! Вы куда поступаете? В заборостроительное ПТУ?!
– Нет, – в полуобморочном состоянии еле слышно отвечали девушки.
– А тем временем место вам именно там! – едва не трясся от гнева бородатый. – Коллеги, вы разделяете мою точку зрения?
Коллеги, рядком сидящие за длинным столом, кивали: разделяем. И бородатый проникновенно прощался:
– Всего хорошего! Успехов вам в важном деле строительства заборов.
Когда три абитуриентки буквально выпали из аудитории с таким напутствием, подошла очередь отвечать Агате. Бородатый поначалу по-прежнему бегал между рядами. Но через пару минут бег его замедлился, мужчина подошёл к Агате, заинтересованно посмотрел на неё и вдруг сел, навалился широкой грудью на стол и стал то ли театрально демонстрировать, то ли и правда проявлять – Агата не поняла – живейший интерес. Его пристальное внимание несколько озадачило Агату, но она уже поймала то самое настроение, которое ей всегда помогало во время устных экзаменов, поэтому отвечала хотя и волнуясь, но уверенно.
– Про Достоевского достаточно. Вижу, что вы прекрасно подготовились. Давайте про Есенина, – перебил её с довольной улыбкой бородатый. Но и про поэта рассказывать долго не дал:
– «Собаке Качалова» учили наизусть?
– Нет, – честно ответила Агата, которая всегда предпочитала учить малоизвестные стихотворения. Но объяснить это она не успела. Бородатый помрачнел, резко отодвинув стул, вскочил и навис над ней:
– А «Вот оно, глупое счастье…»?
– Нет…
– А «Письмо матери»?
– Нет…
– Так хоть что-нибудь вы вообще учили?! – Он снова завёлся, повысил голос, в сердитых глазах его появилось разочарование. В образовавшейся паузе Агата успела сказать:
– Хотите, я прочту вам «Кантату»?
Расстроенные глаза бородатого тут же зажглись весельем:
