меня, грешного. И всё же где-то в глубине души у меня осталось об этом массовом гульбище воспоминание как о пире во время чумы. Время было такое соответствующее. А, может быть, и потому, что от Валентины Александровны я узнал тогда печальную весть: наша всегда жизнерадостная толстушка Елена Григорьевна Ефименко, настоящая душа коллектива в те прежние годы, неожиданно ушла из жизни…
2
Однако несмотря на то, что меня в общем-то вполне доброжелательно местные власти приняли в этом маленьком сельском районе, а, может быть, как раз именно поэтому, я всё-таки в первые три-четыре месяца работы на новом месте сумел создать что-то похожее на конфликтную ситуацию с райкомом партии и райисполкомом. А дело было вот в чём.
Ключи от квартиры я получил практически сразу, всего лишь неделю-полторы перекантовавшись в гостинице. Но она мне совсем не понравилась. Была она в единственном двухэтажном кирпичном доме, почти такая же, как у нас в Лесозаводске: с водяным отоплением, но с дровяной печкой на кухне, с дровами и «услугами» во дворе и с водой питьевой из колодца через улицу. А все сельские улицы были застроены деревянными типовыми и индивидуальными домами с палисадниками и довольно просторными приусадебными участками. Как раз этим и привлекло нас с Иринкой это переселение в район: она и я – оба мы выросли в таких же сельских местах, в таких же деревянных домах с печными трубами на крышах, с маленькими палисадниками с цветочными клумбами и весёлыми деревцами, заглядывающими в наши окна. А тут – на тебе: снова холодные каменные стены, второй этаж, вода в колодце за десятки метров и по-прежнему никаких коммунальных удобств, кроме общественного нужника во дворе. Да ещё к тому же даже мизерной грядки возле дома и в помине нет. А как без этого жить в селе?
Загрустил я сразу же, но делать нечего: переехал в эту нежеланную квартиру из гостиницы. Правда, при удобном случае всё-таки пожаловался на этот счёт первому секретарю. Олег Петрович, отдать ему должное, вполне искренне посочувствовал мне, но развёл с сожалением руками, мол, ничем помочь не может – нет других квартир в райцентре. Что тут поделаешь, пришлось смириться. Однако не стал торопить переезд семьи, тем более, что Ирина ещё работала в городе на маслозаводе, а за городом, в пойме Уссури и на самом речном берегу оставался неубранным наш небольшой огородик. Поэтому и прописываться не стал в новой квартире. И, пожалуй, правильно сделал, потому что совсем скоро ситуация эта в корне изменилась.
А случилось вот что: как только уволилась Аврора Ивановна, сразу же, автоматически, типография лишилась и своего главного линотиписта. Дело в том, что им работал муж уволившейся, человек поразительно молчаливый (порой казалось, что если он в течение рабочего дня скажет хотя бы пару слов, то наверняка среди лета снег пойдёт!), однако, с другой стороны, ещё более удивительно работоспособный и в совершенстве знающий своё дело и довольно-таки тонкую по
