установил артиллерийскую батарею на пике горы Фенестре (2.474 м) и вынудил капитулировать форт, но это было уже не столь важно: наполеоновский авангард, все же, «прорвался-прошмыгнул» и к 24 мая большая часть Резервной армии уже стояла биваком в долине северо-итальянской реки По (Ломбардия) и приготовилась несколькими ударными группами врезаться в тыл австрийцев Меласса. Правда, позднее, Бонапарт откровенно признавался, что если бы тогда «богу войны» в лице всего лишь 6 разнокалиберных орудий не удалось во время спуститься с гор вниз на поддержку «царицы полей», то, еще не известно, как бы развивалась его очередная Итальянская кампания.
Авантюрист с Большой Буквы, Наполеон Бонапарт рискнул и не просчитался, выиграв во внезапности.
Итак, казавшийся непреодолимым, подъем на Альпийские горы был совершен. Своему брату Жозефу Бонапарт потом высокопарно писал: «Мы упали с небес, как молния!» (Впрочем, известна и более доходчивая вариация этого его изречения: «Мы ударили, подобно молнии!»)
…Между прочим, романтический вариант этой части пути в Италию известен всему миру благодаря кисти самого известного французского художника наполеоновских времен Жака-Луи Давида. Он изобразил молодого, энергичного Наполеона в героической манере: красивый, смелый, верхом на великолепном белом коне, в плаще, живописно развивающемся на сильном ветру, решительно указующим своим войскам путь к победе! На самом деле, все обстояло куда менее романтично: как уже говорилось выше, большую часть пути первый консул проделал на… муле и, в отнюдь, не героической позе! И этот реальный, прозаический образ Первого консула запечатлела рука другого замечательного живописца – Поля Делароша. Так бывает: с одной стороны, «на войне – как на войне», а с другой – «се ля ви»…
Но не все было гладко у французов: порой, приходилось вступать в бои, особо жарко приходилось горячему Ланну. Иногда он, «закусив удила», опрометчиво кидался в атаку на «хорошо окопавшегося» врага, но каждый раз вовремя получал поддержку и «выходил сухим из воды».
Тем временем, несмотря на огромные лишения уже с апреля месяца генуэзский гарнизон Массена старался действовать активно. Французы оборонялись упорно, часто совершали смелые вылазки, нанося противнику большой урон. Всего за время осады Генуи австрийцы потеряют убитыми и ранеными до 15 тыс. чел., т. е. почти столько же, сколько насчитывал ее гарнизон. Но голод делал свое дело: он для защитников Генуи был страшнее врага. В мае суточный рацион солдат составлял 100 г конины и 100 г того, что едва ли можно было назвать хлебом. Только железная воля Массены и его начальника штаба генерала Удино позволяла продолжать оборону. Жесткие меры, предпринятые Массеной против населения города, также испытывавшего огромные лишения, позволили удержать его в повиновении. В завершение ко всем несчастьям в городе вспыхнула эпидемия тифа. Но на все предложения противника о сдаче Массена
