в Париже. «Я совершил большую ошибку, но у меня будет возможность ее исправить! Мы скоро снова будем на Висле!» – грозно повторял он притихшим руководителем департаментов и ведомств, с которых теперь требовали немедленного выполнения непомерных требований все больше и больше терявшего чувство реальности императора французов. Человек действия, огромной внутренней силы, он не привык терпеливо дожидаться перемен к лучшему. Сознание опасности как бы утроило его силы.
Его ежедневным требованием к военному министру стало: «Мужчин и лошадей!» Именно кавалерия ведет разведку, прикрывает передвижения пехоты и предотвращает ее разгром на открытой местности. Наполеон очень рассчитывал на конские заводы в Пруссии и Центральной Германии, но последние явно не жаждали обеспечивать своего «союзника» -врага конским составом и делали все от них зависящее, чтобы оставить Бонапарта без лошадей столь необходимых ему не только для кавалерии, но и для конной артиллерии, административной и транспортной службы. Даже изъяв во Франции всех мало-мальски пригодных лошадей, французский император уже не мог восполнить своих колоссальных потерь – отборные части совсем недавно лучшей в Европе прекрасно вымуштрованной 28-32-тысячной кавалерии Мюрата полегли на необъятных просторах российской империи. Восстановить за короткий срок состав французской кавалерии из—за недостатка подготовленных к бою лошадей и времени для обучения всадников было нереально. Недаром французский капитан де Гонневиль вспоминал потом в своих мемуарах, каково было тогда формировать кирасирский эскадрон: «Когда в эскадрон прибыло 120 лошадей, то выяснилось, что на них никогда не ездили верхом, а 9/10 людей никогда не сидели на лошади… Я видел, что этот «эскадрон» не может ни атаковать, ни защищаться… После команды «Палаши вон!”… Грохот команды так напугал лошадей, что они «разлетелись как голуби», сбросив на землю всадников. Два часа после этого эскадрон приводил себя в порядок». На подготовку квалифицированного всадника уходило гораздо больше времени и средств, чем на пехотинца. В первую очередь, из—за нехватки лошадей, как тягловой силы, так и не удастся наладить тыловое снабжение.
Прибегая к всевозможным ухищрениям, собирал Наполеон новую армию.
Часть войск (последние гвардейские батальоны и почти весь сержантский состав) была переброшена из Испании и Италии, специальные жандармские команды «мелкоячеистой сетью» отлавливали все «больных», уклонистов и отсрочников предыдущих 1808—1811 гг. призыва; заблаговременно, еще осенью 1812 г. в армию были призваны новобранцы 1813 г.; призывники 1814 г. и вовсе были мобилизованы раньше срока – в феврале 1813 года; призвали жандармов, составивших костяк новой кавалерии; из морского флота отправили на берег всю орудийную прислугу – 12 тыс. канониров (в артиллерию) и 24 батальона матросов; из Национальной и муниципальных гвардий перевели в действующую армию солдат-ветеранов и неполных инвалидов (не все пальцы рук, ног и прочие
