на улицу выйдем? – предложила я и пошла к выходу.
– Влад, всё было прекрасно, ты и сам это понял, наверно, – не поднимая глаз, кусала я от волнения губы. – Ты всегда мечтал затащить меня в койку – у тебя получилось. Я тоже мечтала узнать вкус твоих поцелуев – и ты отвёл меня в рай, умело зашив мои душевные раны. И теперь мне просто хотелось бы, чтобы об этом никто не знал, и… даже не догадывался. Можно?
Я подняла на него взгляд, полный мольбы.
– Понял, – кивнул он, чуть улыбнувшись. – Нам с тобой всё приснилось.
– Спасибо, Владь, – благодарно сжала я его ладонь. – Ну, пока?
– Давай, до завтра, – потрепал он меня по плечу. – Я завтра с утра приду.
– Вау! У нас сегодня без тебя время в обратную сторону шло, – рассмеялясь я.
Всё, напряжения как и не бывало: всё, как раньше.
Хотя, кого я обманываю?
При разговорах взгляд мой украдкой задерживался на пухленьких губках Влада, а тело с трепетом вспоминало их шёлковые ласки. У меня иногда возникало дикое желание прикоснуться к этому демону, взять его за руку, нырнуть в его объятия… Но я сдерживала себя и продолжала играть роль «ледышки», которой начисто отшибло память. Нет, это была не любовь, и даже не симпатия. Это именовалось безумным животным влечением, которое возникало неожиданно и сжигало меня изнутри. И, наверно, Сластунов тоже чувствовал что-то подобное. Потому, что иногда просто смотрел на меня молча, с блудоватой ухмылочкой, а потом закатывал свои карие глазищи и доставал сигарету.
За нами все пристально наблюдали. Но ни у кого даже и мысли не возникло о том, что мы уже перешли запретную черту в наших отношениях. Наоборот, мужики шептались:
– Вероничка – красотка: козла в огород не пускает, а разговаривает с ним через закрытую калитку. А этот квасится перед ней, заигрывает… Не-ет, родной, не выгорит у тебя с ней ничего. Ника – девочка железная.
Мы продолжали трепаться с Владом о Москве и одиноких богатых москвичках. Этот чёрт уже вовсю налаживал там связи, ведя переписку со столичными не очень юными бабёнками. И в обеденный перерыв зачитывал мне диалоги, угарая до слёз.
– Влад, ты совсем чтоль дурак? – ахала я от очередной его беспардонной шуточки в переписке. – Она при встрече тебя сразу нахрен пошлёт.
– Да ты слушай, чё я ей потом написал, – оправдывался он.
– А, вот здесь молодец, – хвалила я. – Про её широкие плечи ей больше не пиши, видишь же, комплексует. Господи, Сластунов, тебя там уже, похоже, пол-Москвы в эротических снах видит, а ты тут в опилках швыряешься.
За этим развлечением мы однажды не заметили, как закончился перерыв. А в это время нашему боссу приспичило обойти свои владения. Ну и спалил нас, когда мы ржали, как кони, в беседке, когда уже все работать начали. Стоял он минут пять, а потом заорал:
– Сластунов! Москвина! О премии в этом месяце забудьте!
