что в имидже «послушной домохозяюшки» свою жену я не увижу. Сейчас это была роковая женщина-загадка, которая притягивала и манила не только меня, но и кучу мужиков.
«Ай, ладно, – успокаивал себя я, – мужики к мамочке с двумя малышами на прогулке не будут клеиться.»
С детьми Ника действительно проводила уйму времени. Словно отрывалась за то, что родители не подарили ей в детстве младших братика и сестрёнку. Только всё это было в ущерб моему благополучию. Ну представьте: прихожу я с работы, а у меня на ужин лишь наскоро сваренные макароны с сосиской. Или вообще – одни сосиски. Супа нет, хлеба нет. В квартире бардак.
А они гуляют!
– Зай, ну глянь, какая сегодня погода хорошая, – щебетала Ника, – малыши так резвились в парке! А смотри, как они загорели.
– Кисуль, ну я же с работы пришёл, голодный, как сто волков, – обижался я. – Ну навари мне борща, и идите гуляйте хоть до ночи.
– Ладно, я сейчас сбегаю до магазина, куплю продуктов и позову завтра бабулю, она сварит тебе твой любимый борщ, пока мы гуляем, – подрывалась Ника.
– А почему бы тебе не отвести детей бабуле и не похлопотать по хозяйству самой? Сготовила, прибралась, отдохнула бы в конце концов, – недоумевал я.
– Зай, ну они же вдвоём её с ума сведут, и у неё давление поднимется. Да и гулять она с ними не пойдет, а какое им удовольствие дома торчать в такую погоду? – возражала жена.
– А вот у меня мама всегда как-то справлялась со мной и братом, и гуляла, и готовила, и стирала вручную, и всё успевала. И бабушки в деревне жили, никто не приходил борщи варить, – отвечал я.
– Зай, ну у тебя ж мама – повар, она три года в училище готовила, а потом – несколько лет в столовой. Да и замуж она вышла в 25 лет, умная, взрослая женщина была, выдрессированная своим властным отцом. А ты меня взял неопытной дурочкой, которую папа растил принцессой, – смеялась Ника.
– Так, мать мою не трогай! – рявкал я.
– Так ты первый её вспомнил, зай, – лезла она ко мне обниматься.
Да, наверно, я где-то допустил пробелы в её воспитании. Хотя то, что я не ем магазинные пельмени, котлеты и прочие полуфабрикаты, она запомнила с первых дней. Я прививал ей культ домашней еды, чтобы ежедневно на столе был суп, по выходным на завтрак – блинчики-оладьи, а лучше – пирожки. Я мечтал о том, что она не будет работать, ведь я хорошо зарабатывал и один вполне мог обеспечить семью. А то, что не вёз её в Испанию, прикрываясь кредитом и стройкой дачи, – так ведь это чтобы не разбаловать её. Зато как она радовалась любому, даже самому мелкому подарку! Расцелует меня всего, щёчки зарумянятся, глазки заблестят. А друган у меня встречался с одной из её подруг, Сонькой, так она дорогие подарки от него принимала с таким видом, типа «Наконец-то, расщедрился, лошара!»
Хорошо, что все эти подруги после нашей свадьбы
