"При свете дня отец стоял в темной комнате с опущенными жалюзи и дрожал от страха, когда бунтовщики подожгли кипы тканей, подготовленных к просушке после окраски". Дед поднимает голову, и нотки гордости слышатся в его голосе: "А я, совсем ребенок, встал на сторону рабочих!" Это историческое событие было весьма поучительным в жизни мальчика.
Дед смолоду пошел за своей мечтой, а не по стопам предков, занимавшихся текстильным делом. Он кочевал от гильдии к гильдии, чтобы приобрести рабочие специальности. Работал наездником, кузнецом, строителем, маляром, плотником. В конце концов, он все услышал угрозы отца отказать ему в наследстве, если он не вернется в семью, и встретился с девушкой из добропорядочной богатой семьи, которую отец ему нашел.
"Гейнц, учись у меня набираться опыта, – говорит дед внуку, – так я переходил из гильдии в гильдию, и от одной девушки к другой. В конце концов, нашли мне жену, кислую, как лимон".
Дед вовсе не был в восторге от дочери профессора анатомии из Карлсруэ. Она рано потеряла мать и воспитывалась в престижном женском пансионе в Швейцарии – с шести лет и до получения аттестата зрелости. Вела она себя очень изысканно. Выглядела элегантно, расхаживала по дому в строгих платьях. Лицо ее было всегда замкнуто.
"Погоди, погоди, в первую ночь кричи – Господи, что на небеси", – дед смеется, закручивает усы, а в ушах у его звенят слова тети Гермины. Он вспоминает переживания свадебного дня – огромная спальня, полная шкафов, тумбочек, широкая двуспальная кровать с балдахином голубого цвета. Дочь профессора скользнула в супружескую кровать в ночной шелковой рубахе, в складках, и с вышитыми широкими рукавами.
Жених весьма сухо наблюдал за женой, спрятавшей свои длинные волосы под белый кружевной чепец – вся из себя такая аристократичная. Ее строгое воспитание, искоренявшее желания и страсти естества, было явно ему не по душе.
Уже на следующее утро дед покинул свою жену, и весь воспламененный, ощущая чуть ли не всеми своим костями, что великий час его настал, умчался в столицу. Это было время, когда канцлер Отто фон Бисмарк привел европейскую модернизацию к вратам Германии. "Кровь и железо!" – провозгласил канцлер, объединив все германские княжества в единую сильную империю, превратив аграрную Германию в промышленное и экономически сильное государство. "Кровь и железо!"
Откликнувшись на этот призыв, энергичные и инициативные люди спешили вложить капиталы в развитие промышленности. Дед купил у обанкротившегося еврея Морица Гольца фабрику и солидный участок земли рядом с железнодорожной станцией при въезде в Берлин. Он привел инженеров, строителей и рабочих и основал фабрику по обработке металлов и литью. Свою империю он обнес оградой и поставил на входе внушительные ворота. Семья его также внесла свою долю капитала в эти проекты и не разочаровалась.
Дед не погрузился в бумаги, замкнувшись в богато обставленной конторе.
Все время находясь в движении, он строго
