к своей земле, к своим семьям, заботятся об урожае и пропитании. Я не имею права бесконечно держать подле себя такое количество воинов Аллаха.
– Позвольте мне сказать, – выступил вперед невысокий плотный человек с пышными усами, подкрученными до самых ушей.
Это был Баха аль-Дин, друг и поверенный султана. И темные глаза Саладина потеплели при взгляде на него. Верный Баха всегда чувствовал настроение своего повелителя, он был мудр и часто давал дельные советы.
– Я должен отметить, – поглаживая свои невероятные усы, начал тот, – что пока строй кафиров обстреливали в основном отряды наемников-бедуинов, вооруженные более легкими луками и облаченные в более легкую броню. Это давало им возможность совершать быстрые наскоки и тут же уноситься прочь. Но эти наскоки особо не вредили закованным в сталь франкам, и я сам видел, как они маршируют вдоль взморья, утыканные стрелами, будто ежи. И, как мы поняли, Мелек Рик разгадал наш план и не позволяет своим тяжелым рыцарям броситься за ними вдогонку и тем самым разорвать строй, куда бы могли вклиниться наши тяжелые конники, дабы разделить армию франков и разбить их по отдельности. Однако если на кафиров нападут не легкие бедуинские стрелки, а конница опытных тюрков и курдов, то разбить колонну не составит особого труда. К тому же большинство командующих эмиров знают, что платой за их службу станут налоги с земель, которые они завоюют. Их ожидает богатство, и ради него они будут сражаться бесстрашно, как тигры и львы!
И это говорил недавно вступивший в войско Салах ад-Дина человек, паломник, совершивший хадж в Мекку, ученый, который больше времени провел над рукописями, нежели в седле! Саладин был готов обнять Баха ад-Дина. Тем более что заметил, как у присутствовавших тут эмиров загорелись глаза при мысли о добыче, а губы растянулись в довольной улыбке.
Но султан не показал своего воодушевления, он редко проявлял чувства, находясь в окружении приближенных, – истинный правитель должен быть далек и непонятен. Поэтому, спокойно склонившись над картой, Саладин указал на отмеченную на ней точку.
– Это Арсуф. Крепость у моря. Стены города мы основательно разрушили, но некоторые строения не успели превратить в груды камней, хотя и они значительно пострадали. И все же, если крестоносцы дойдут до Арсуфа, они смогут там укрыться и передохнуть. Это нежелательно. Будет лучше, если сражение произойдет на подступах к Арсуфу. Я вижу, здесь есть лес? – Он указал на карту.
– Арсуфский лес, – подтвердил кто-то из присутствующих.
– Что ж, нападать в лесу мы не станем – это только внесет путаницу и наши стрелки не смогут помогать конникам. Но когда колонна крестоносцев выйдет на равнину за лесом, войско моих верных курдов и отважных тюрков нанесут свой удар. С ними же будут и тяжеловооруженные египетские воины-аскеры. Пусть нападают с фланга и ра зят арьергард противника, госпитальеров, которыми коман дует Гарнье де Неблус. Мы знаем, как он сражается, его
