себе нанимать экипажи. И, даю тебе слово, станем завсегдатаями самых модных ресторанов, которые наш отец никогда не видел в глаза.
Лейба недоверчиво взглянул на брата:
– Ты собираешься искать клад?
Шепсель улыбнулся, обнажив мелкие, как у хорька, зубы.
– Это было бы неплохо, только сейчас я не знаю, где его искать. – Он зевнул. – И потом, это тоже непростое дело. Много ли нароешь старой лопатой, что стоит в нашем сарае? Нет, как ни крути, придется потерпеть еще пару лет. Если вбивать гвозди в подошвы станет для нас совсем невмоготу, мы попросим отца найти нам другую работу.
– Как Самуил и Изя? – Лейба часто задышал. – Они ненамного старше нас, а у них уже больные спины. Я не понимаю, почему наши братья работают грузчиками. Если выбирать между грузами и гвоздями, я бы выбрал последнее.
Шепсель пожал плечами. Он и понимал, и не понимал братьев, надрывавшихся в порту, но они заверяли родителей, что такая жизнь им по душе.
Иногда они садились на крыльцо дома и начинали рассказывать о жизни в порту.
О, там кипела своя жизнь! Красавцы-пароходы, пробуждавшие мечты о прекрасных дальних странах, чопорные богатые пассажиры, разношерстные команды иностранных судов и суденышек: смуглые турки, персы, горбоносые греки.
Матросы ловко, как обезьяны, лазали по канатам, лопотали что-то на своем языке, грузчики, глазевшие на них в короткие минуты передышки, когда от тяжести груза начинало ломить спину, ничего не понимали, но их забавляла эта незатейливая картинка.
Закончив работу, все садились возле кнехтов, чтобы перекусить, выкладывая на засаленные газеты все, что могли купить на скудный заработок: черный хлеб, селедку, с которой порой приходилось стряхивать махорку, огурцы, помидоры. Украшением стола, конечно, была бутылка пива или водки, припасенная кем-то из работяг.
Братья Гойдманы пили мало, помня строгий наказ отца, но с удовольствием слушали шутки, порой довольно скабрезные, пересыпанные грубыми словечками.
В такой компании они чувствовали себя взрослыми, солнце опалило их белую нежную кожу, сделав ее шершавой и грубой, как та, из которой отец шил ботинки для небогатых клиентов. Длинные тонкие руки налились, мускулистые спины привлекали внимание девушек.
Нет, старшим братьям определенно нравилась работа в порту.
«Сапожная мастерская и порт – это две большие разницы» – так говорили они и гордо смотрели на остальных.
Лейба и Шепсель слушали их сначала завороженно, представляя порт волшебным миром, но потом, повзрослев, лишь скептически ухмылялись: они знали, что пойдут другим путем, по другой дороге, но предпочитали помалкивать об этом.
Глава 4
Дивногорск, наши дни
Человек привыкает ко всему или почти ко всему. Потихоньку и Лиза привыкала к своему положению, но не знала, радоваться или огорчаться.
С одной стороны,
