мужчин и женщин, отдавал в темницу». «Савл же, ещё дыша угрозами и убийством на учеников Господа…» (Де. 8:3; 9:1)
Что у них общего?
Великая страсть осуществления ожидаемого.
Хочется сказать как-то по-другому, но я не знаю как.
У этого общего их качества нет достойного названия, но есть действующая сила. Которая доплескивается до нас сквозь вязкую гущу двух тысячелетий.
И ещё одно.
В жизни каждого из них есть некий эпицентр, точка разлома и нового рождения. Во времени это почти мгновение. Может быть, один-два дня, может быть, несколько часов, а может, и минут. До этого было одно бытие, после – стало другое. До этого был один человек, после – тот же и другой. До этого Симон и Савл, после – Пётр и Павел.
Для Петра – у гроба Учителя.
Для Павла – на пути в Дамаск.
Мы не знаем, никогда не узнаем и не сможем представить, что делали и чем жили апостолы и те, кто был с ними, в субботу перед Воскресением. Или, может быть, узнаем при своём смертном часе – потому что это муки смерти. Нам не понять, как прошёл для Симона, сына Ионы, этот день. Мы знаем точно, что каково бы ни было другим, ему было жутче всех. Мир разлетелся вдребезги. Разодралась надвое, как храмовая завеса, его душа.
– Хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя… Я душу мою положу за Тебя.
– Душу твою за Меня положишь? Истинно, истинно говорю тебе: не пропоёт петух, как отречёшься от Меня трижды.
И отрёкся. Трижды.
И вот утром третьего дня женщины, отправившиеся к гробнице, дабы совершить обряды, как положено с мёртвым, возвращаются в смятении. И он слышит, что гробница открыта и тела нет. И бежит… Так же, как прыгнул из лодки, чтобы пойти по водам. «Но Пётр, встав, побежал ко гробу». «И входит во гроб, и видит одни пелены лежащие, и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте». (Лк. 24:12; Ин. 20:6–7)
Иоанн, который тоже был там, говорит о себе: «Увидел и уверовал». Именно в этот момент.
И Пётр.
Уверовал именно в этот момент.
Увидел Свет.
Родился.
В Иоанново свидетельство следует вдуматься.
Оба они обрели веру не тогда, когда познакомились с Иисусом. И не тогда, когда видели творимые Им исцеления. И не тогда, когда слушали то, что Он говорил. И не тогда, когда Он пришёл к ним воскресший. А именно у пустой гробницы.
Что там произошло? Ничего.
Что они увидели или услышали? Увидели тряпки: пелены и плат. И тёмный провал гробницы, в которой ничего не было.
Ни света, ни облака, ни голоса с неба.
Из звуков – только шелестение кустарниковой листвы, утренние клики птиц и шевеление раннего жучка по песочку.
И открылась новая – настоящая – жизнь.
Всё самое главное происходит тогда, когда вроде бы ничего не происходит.
Беседы с Павлом
