находится тело.
– Какая разница, Лер, верю я тебе или нет? – произнес он, закрывая телефон. – Ты в сомнениях; они тебя пугают. Мое дело либо их развеять, либо подтвердить. Это минимум, который я могу сделать для тебя. И, знаешь, я бы предпочел первый вариант.
– Я тоже… Только боюсь, что…
Но Карен уже договаривался с моргом, обещая подъехать через час.
Лере он позвонил поздно вечером, точнее около полуночи. Данила недовольно выпустил ее из своих объятий. Она долго копалась в груде их одежд, пока не отыскала мобильник в кармане своего пиджачка. И затем молча выслушала то, что сказал ей Карен.
Данила протянул ей руку, помогая забраться в кровать.
– В крови ничего не нашли… – произнесла Лера, положив голову ему на грудь.
– Вот видишь! – Данила запустил пальцы в ее волосы.
– Но зато нашли след от укола на его руке…
– Надо сообщить в милицию, я думаю, – произнесла Лера за завтраком. – Если бы не мой приезд, то никто никогда бы не связал эти смерти между собой. Но теперь очевидно, что это неспроста! И милиция должна об этом знать! Пусть объединят эти дела и поищут причины инфарктов!
Данила странно посмотрел на Леру, снизу вверх – он ел яичницу, – и в его серых глазах засветилось удивление.
Лера смутилась.
– Ты не находишь эти смерти подозрительными? Тебе кажется, что я все сочинила, да?
– Лер… Какая же ты иностранка, на самом деле…
Таким тоном говорят: «Какая ты маленькая!»
– Почему?..
– Милиция – это не ваша полиция. Никто ничего делать не станет.
– Но я напишу заявление с просьбой расследовать! Они же должны…
– Иногда демократическое мышление трогательно до слез, – усмехнулся Данила. – Неужто ты думаешь, что кто-то начнет искать причины? Доставать из земли трупы…
– Эксгумировать, – подсказала образованная на детективах Лера.
– Вот-вот, эксгумировать и искать это лекарство в крови…
– Да и не получится. Дигиталин быстро разлагается. Если, конечно, пользовались именно им…
– Дело не в том, Лер! Просто никто не станет этим заниматься. Не станет, понимаешь?
– Но ведь имеются достаточно веские причины для того, чтобы заподозрить убийства! И возбудить дело. Почему же никто не станет, объясни?
– Потому что до сих пор это были мирные разрозненные покойники, умершие своей смертью, а тут они превратятся в никому не нужное, сложное дело по серийным убийствам, или как там у них называется. Со всеми шансами на «висяк». Или «глухарь».
– Это что?
– Так у нас в фильмах следователи выражаются… В смысле, что нераскрытое «глухое» дело испортит отчетность, «повиснет».
– Так пусть раскроют… – упавшим голосом проговорила Лера, уже понимая, что это отчего-то невозможно, хотя все еще не могла понять, отчего именно.
Данила поднялся – завтрак он закончил, пора было уходить на работу.
– Я
