что ли?
Он ничего не ответил отцу. Нина не похожа ни на каких артисток!
– Красивая, красивая, – сказал отец. – Как всё равно… кукла подарочная.
Отец задумался о чем-то. Не глядя больше на Григорьева, покачал головой, отзываясь своим мыслям. И вдруг – повернулся и опять включил телевизор.
– Папа!
Отец оглянулся с недоумением:
– Что, сынок?
– Ты сам понимаешь – что!
– Не-ет, не понимаю.
– Хоть что-то ты можешь мне сказать?!
– А что тут говорить? – отец пожал плечами. – Не я же собрался жениться, ты. Ну и женись!
Он догадался: отец ведет себя так же, как Нина, – не будет против, но и не поможет. Значит, он один должен всего добиться.
Чего – «всего»? Едва он задумался над этим смутным «всем», как сразу начались неприятные открытия. Во-первых, совершенно неясно, где они с Ниной будут жить. Привести ее в свою квартиру, где две смежные комнатки разделены даже не стеной, а тонкой перегородкой с застекленной дверью, – немыслимо. Поселиться в одной комнате с ее родителями – тем более немыслимо. Значит, надо где-то доставать деньги и что-то снимать.
До сих пор он не нуждался в деньгах. Учился хорошо, всегда получал стипендию, а стипендия на их факультете – за будущую вредность и секретность работы – была на десятку выше обычной, целых сорок пять рублей. Из них рублей двадцать – двадцать пять он отдавал матери «на хозяйство» (так говорил отец, когда приносил свою получку), а остального ему вполне хватало на кино, сигареты и прочие мелочи. Конечно, жил он главным образом за счет родителей, его и кормили, и одевали. Но, когда они с Ниной поженятся, он должен будет зарабатывать на их собственное хозяйство самостоятельно. Иначе нельзя!
Кстати, об одежде. Никогда он не был ни «стильным», как говорили раньше, ни «модерновым», как стали говорить теперь, в середине шестидесятых. Всегда носил что подешевле да попроще. Вот и сейчас на нем клетчатая шестирублевая рубашка, брюки за пятнадцать рублей, пиджак за двадцать пять и девятирублевые туфли. Ему самому другого и не надо. Но, когда он станет мужем Нины, ходить рядом с ней по-простецки будет невозможно. Значит, опять нужны деньги. Причем, если стоимость мужской одежды он себе как-то представлял, цена всяких женских вещей, которые придется же покупать для Нины, виделась чем-то расплывчатым и астрономически далеким, как Туманность Андромеды… Но прежде всего, важнее всего – жилье!
Он не сердился на отца, он понимал, что отец прав. Вот – испытание для его любви. В старых наивных фильмах любовь рождала поток творчества у композиторов, прилив отваги у борцов за свободу. А ему, чтобы соединиться с Ниной, придется зарабатывать деньги. Тут уж ни наивности, ни красоты. И труд, который ему предстоит, вряд ли будет творческим. Пусть так! Он собирался в тугой комок нервов и мышц. Он докажет Нине, докажет отцу, что у него хватит сил!
В ту пору его почти не смущало, что, уже проводя рядом с Ниной все дни и вечера, уже готовясь стать ее мужем, он всё не мог пробиться
