мадам. Другие специалисты подключатся позднее.
Если будут нужны, подумал он, но вслух не сказал. Он искоса следил за хозяйкой, пытаясь определить играет она или действительно расстроена. Элеоноре было двадцать пять лет и до того, как прыгнуть в койку к богатому старикану, она была третьесортной актрисой, не вылезающей из дешевых сериалов. Сперва все считали ее мимолетным увлечением, но потом оказалось, что по хитрожопости и настойчивости она даст фору любому опытному мошеннику. Поговаривали, что все успехи «Сикстен Мобилити» за последние пару лет, все эти многочисленные слияния и поглощения вкупе с банкротствами конкурентов и поеданием мелких рыбешек – ее рук дело, а никак не старика Ангуса.
Она плюхнулась в кресло, тяжело дыша.
– Давайте уже начинайте этот ваш сбор.
Грант незаметно включил запись.
– Так что произошло, мадам?
***
Чертово преступление, вот что произошло.
Конечно, в устах Элеоноры эти два слова превратились в целый фонтан долгих ругательств, но смысл сводился именно к ним.
Вчера вечером Ангус Сикстен как всегда в подобных случаях, отдал последние распоряжения (ничего необычного, рабочая рутина), загрузился в шаттл и отправился к орбитальному комплексу. Там ему выделили уже знакомую одноместную яхту под названием «Калипсо» (не первый раз, инспектор, он уже трижды летал на ней по тому же маршруту). В десять вечера по среднепланетарному времени яхта отстыковалась от космодрома, в десять пятнадцать ушла в подпространство. Расчётное время полета до Героны – семь с половиной часов. Элеонора легла спать в половине одиннадцатого. Разбудил ее зуммер коммуникатора в час ночи.
– Это был ваш муж?
– Это было сообщение от моего мужа. Точнее, даже не от него, а от автоматики яхты.
Элеонора вскочила с кресла, махнула рукой, и на свободной от полок стене зажегся экран.
Грант вгляделся.
– Что это?
Экран был совершенно черен, только в верхнем углу расплывалось белесое пятно. Внизу шла длинная строка из цифр и символов.
– Картинка, – пояснила Элеонора. – Статичное изображение окружающего яхту пространства. В старые времена это называлось «фотографией».
– И что изображено на этом изображении? Тут же ничего не видно.
Элеонора вздохнула.
– Скажите, инспектор. У вас в отделе все такие остолопы, или вы среди них самый выдающийся? Конечно, тут ничего не видно. Это же космос. Там всегда темно. А автоматика яхты вообще не предназначена для фотографирования и передачи. Судя по данным внизу, это снято на какой-то датчик движения и передано через допотопные спутники, до которых у службы утилизации до сих пор руки не дойдут.
Грант откинулся на спинку.
– Хотите сказать, эту картинку передали минуя стандартные каналы Альянса?
– Именно! Она вообще не должна была ко мне попасть.
– Но
