Эдды или саксонских скальдов какие-нибудь красивые строчки о шестнадцатой руне зиг – солнечном символе победы и славы. Грета помнила:
Взошедшее солнце всегда означает надежду.
Но зиг берегись призывать.
Лишь темные силы в душе успокоив,
Ты силу души увеличишь в сто крат.
Тому, кто поступит иначе
С шестнадцатой руной не будет удачи.
В 21-м году немцы наконец узнали, какую сумму репараций наложили на них победители: 132 миллиарда золотых марок. Это в стране, где довоенная марка стоила около 10 тысяч бумажных. Если же репарации не будут выплачены в срок, Франция грозила ввести в Рур войска, то есть, отрезав от Германии 80 процентов всей угледобычи, таким образом добить ее экономику.
Гитлер торжествовал.
«Он гений, – писал Гесс родителям в Александрию. – Когда все мы плачем, он смеется, он счастлив».
С весны 21-го года Адольф Гитлер начал избегать многолюдных партийных собраний и малочисленных уличных митингов, заканчивающихся массовыми драками. Теперь он посещал модные интеллектуальные диспуты, на которых сходились рвущиеся в большую политику молодые лидеры уныло однообразных партий широкого диапазона – от нацистских до либерал-демагогических. На этих диспутах никто не орал, не топал и не бросался гнилой брюквой, а самым большим оскорблением было что-то вроде: «Я не стану вам на это отвечать!». И тем не менее, попотев на подобных мероприятиях, Гитлер, подобно пушкинскому Сальери, смог воскликнуть: «Наконец нашел я своего врага!».
Врага звали Рудольф Штайнер.
Знаменитый исследователь творчества Гёте, Шопенгауэра и Ницше, глава Антропософского общества жил в швейцарском Дорнахе, около Базеля, читал лекции, ставил философские мистерии, принимал знаменитых гостей, желавших постигнуть его философию свободы, и не подозревал, какую печеночную злобу стремительно взрастил в себе некий субъект по имени Адольф Гитлер.
Вирус этой злобы, конечно, перешел от Гербигера.
«Пророк, поднявшийся на высший уровень познания, диктует оттуда истину, к которой не должен быть приложен инструмент мышления низших. Только чувствование может приподнять этих низших до созерцания Космоса и Пророка». Так внушал Гербигер. У Штайнера все наоборот. «Мышление, – говорит он, – есть элемент, посредством которого мы все поднимаемся до соучастии в общем свершении необъятного Космоса. Чувствование же возвращает нас в тесноту нашего собственного существа!»
Вот так. И – «мауль цу!». Штайнеру не крикнешь, потому что сидит он там в своей Швейцарии, как небожитель, в окружении учеников со всего света. А кто к Гербигеру ездит? Одни психи недоученные.
И эта желчь учителя, и вся тогдашняя неудачливая, неустроенная жизнь способствовали тому, что Гитлер, вступив в возраст Христа, начал страдать «синдромом Герострата».
Многих,
