без разбора, но старался не шуметь. Найдя мешок из-под зерна, он бросил его Жаку. Затем он заметил в глубине нижней полки смятую спортивную сумку. Громов улыбнулся, словно снял большой куш, и выволок сумку наружу.
Настала очередь холодильника. В нем оказалась буханка хлеба и пара жареных куриных ножек.
– А эти собаки, видимо, частенько курочку нахаляву жрали, – заметил Кирилл.
– А мы сейчас чем лучше? – спросил Жак, набирая в бутылки воду.
Звездолетчик пожал плечами. Вопрос показался ему глупым.
Две птицы нырнули в кастрюлю, остальные – в мешок. Все это добро Кирилл засунул в сумку. Рядом улеглись соль, хлеб и топорик. Ножки «грабители» съели тут же, на время заткнув скверный голос голода.
Громов повесил сумку на плечо. Теперь с одной стороны его тянуло к земле оружие, с другой – еда. Выключив фонарь, он двинулся вдоль стенки к выходу. Жак ступал следом, едва не наступая спутнику на пятки.
– Будет грустно, если из-за пяти куриц нам придется убить всю деревню, – вздохнул Кирилл.
– Слушай, может, тебя все-таки было за что сажать?
– Самое большое преступление, которое я совершил, пока в мою жизнь не ворвались власти Тайлы, было…
Кирилл замялся.
– Что же? – поторопил Жак.
– Я дважды задремал во время вахты в капитанской рубке.
Француз, ждавший чего-то невообразимого, разочарованно вздохнул.
– Тогда и я преступник, – хмыкнул он, почесав лоб тремя оставшимися пальцами.
– Конечно, – согласился Кирилл. – Государственный изменник.
Они зашли за птицеферму, оставив поселение за спиной. Громов сверился с компасом и упругим шагом двинулся на север. К Ламберту. Мысли были заняты маскировкой. Как оставаться незамеченными, когда наступит день? Пока ничего лучше, чем падать на землю при виде каждого наземного или воздушного патруля в голову не приходило. Еще нужно было приготовить еду. Не пройдет и суток, как мясо начнет тухнуть. А оставаться с одной буханкой хлеба, когда до города еще километров сорок пути, никак не хотелось.
Жак топал сзади, поминутно вздыхая. Распухшая от бутылок с водой сумка приносила чуть ли не больше страданий, чем откушенные волком пальцы.
Кирилл до одури всматривался в слегка подсвеченную Филиусом ночь. Километров через шесть-семь его старания вознаградились. Чуть в стороне равнина изгибалась, переходя в пологий овраг, с торчащими из него кустами и чахлыми деревцами.
Жак едва переставлял ноги от усталости и очень обрадовался, когда Кирилл сказал:
– Туда. Привал.
Словно конь, учуявший близкий отдых, француз ускорил шаг. Кирилл сбросил сумку на краю балки и полез вниз.
– Сначала я, – сказал он.
Видимо, когда-то давно, сюда упал метеорит и сделал большой кратер. Но за годы природа сравняла углы и похоронила прилетевшее из космоса недоразумение. Теперь кратер покрывал ковер травы, выросшей на принесенной ветрами и дождями земле. Почти в центре бил едва заметный
