но, по крайней мере, ты хотя бы слушаешься старших.
Майки фыркнул, однако ничего не ответил, а я все так же стояла, не зная, куда себя девать.
Мои сомнения разрешил Эш, за секунду собравший наши вещи.
– Выкинем этот мусор по пути, – он потряс остатками одежды. – Пойдем, Хоуп. Нам пора.
Кивнув, я последовала за ним, бросив взгляд на Майки.
Тот все так же сидел в разломанном кресле, скрестив руки на груди и недовольно сверля спину Эша глазами. Увидев, что я смотрю на него, он широко улыбнулся и помахал пальцами, словно царапая воздух.
Все-таки мой вампир прав – поведение Майки было несколько странным. Любой приличный человек, увидев бардак в гостиной, просто вышел бы оттуда, оставив все, как есть. Или и вовсе не заходил бы туда, раз прекрасно слышал, что именно там творилось днем. А Майки… Майки словно нарывался, выводя Эша на эмоции. Только он не учел, что последний умеет мастерски скрывать их.
– Вот же ж… тип! – с чувством воскликнул Эш.
Мы отбежали довольно далеко от замка, облюбовав небольшую полянку.
– Вы были знакомы прежде? – спросила я.
Эш выглядел разозленным и отчасти расстроенным, на некоторое время откинув свою маску холодной насмешливости.
– К сожалению, да, – он помотал головой. – Майки очень старый вампир, немногим моложе меня, один из самых сильных в клане Виктория. И, в отличие от остальных вампиров клана, он был обращен не самим Викторием, а прибился к нему позже, уже после смерти графа, когда тот основал свой клан. Майки придерживается правил и заслужил доверие Виктория…
– Но? – это «но» слышалось во всем его тоне.
– Но прежде он таким не был. Клан Виктория, пожалуй, единственный в своем роде. Там вампиры стремятся не убивать. В остальных же убийство человека зачастую считается нормой. Клан Ольги один из самых жестоких в мире, но поверь, прочие недалеко от него ушли.
– Почему? Неужели так сложно просто не убивать?
Я действительно по-прежнему не понимала логику вампиров и склонности к бессмысленному насилию, хотя стала одной из них. Да, жажда может толкнуть на ужасные вещи, но жажда не вечна, и после ты всегда осознаешь последствия своих поступков.
– Потому что так повелось. Даже сами вампиры не знают историю своего происхождения, хотя легенд за тысячелетия накопилось множество, начиная от библейских, где живущие в ночи считают себя потомками Люцифера, заканчивая теми, где первый вампир был мутантом. Но самые старые немертвые, которых я знал, например, граф, всегда были жестоки. И последователей они подбирали под стать себе. Алчных до власти, силы и чужой боли. Насилие всегда порождает насилие, и если в ком-то из претендентов на вечность и оставалось хоть что-то хорошее, то после обращения жажда убивала эти чувства напрочь. Проще задвинуть совесть на дальнюю полку, чем страдать виной всю оставшуюся смерть, – пояснил Эш. – Да и прочие вампиры попросту не дадут сохранить тебе человечность. Слабость неприемлема. Она презирается, она осуждается, она
