жизни. В этот теплый летний день она куталась в темную кофту с видавшим виды желтоватым от времени воротником и кружевным галстучком, похожим на индюшачий зоб. На ногах закрытые осенние туфли, грязно-серые седые волосы подстрижены неаккуратно. К тому же этот удушливый запах нафталина… Голодает? Вера могла поспорить на свою месячную докторскую зарплату, со всеми дежурствами и переработками, что холодильник Милены Леонидовны ломится от запасов еды, причем половина уже сгнила. Страдающие маниакально-депрессивным психозом неадекватно воспринимают реальность.
– Так, понятно. А как спите?
Женщина чуть оживилась.
– Знаете, совсем не сплю. Лежу, перед глазами что-то мелькает… Потом вскакиваю. Так и ночь проходит. Ужасно устала. Просто жить не хочется.
– Что-нибудь болит? Грудь, ноги, руки? Неприятные ощущения в теле?
Она долго думала.
– Нет… Только устала. Ничего не хочется и тревожно, даже страшно. Вы дадите мне снотворное? Только сильное, чтобы сразу уснуть. Я очень измучилась… – По ее щеке скатилась крохотная слезинка.
«Еще не все так плохо, – подумала Вера. – Но дело серьезное».
Маниакально-депрессивный психоз, хрестоматийные симптомы, видно с первого взгляда. Правда, нынче так говорить неполиткорректно, а рекомендовано – «биполярное аффективное расстройство». Даже великие люди им страдали, что уж говорить о простых смертных. У Милены Леонидовны классическая депрессивная фаза: настроение, пониженное до безысходности и без всякой причины, тоска, замедленные движения и мысли, чувство вины перед всеми, желание уснуть, а лучше умереть. Такое состояние довольно опасно и чревато суицидом, и лишь вот эта глобальная заторможенность иногда удерживает пациентов от решительного причинения себе вреда. Ну и соматика, конечно, та самая: запоры, потеря сна и аппетита, резкое снижение веса… Хорошо, что у нее не вегетативная депрессия, когда человек мучается хроническими и не поддающимися лекарствам болями.
– С вами живет кто-нибудь? – спросила Лученко. – Ухаживает за вами?
– Нет… Я одна… А, еще раз в неделю домработница приходит. – Она хотела приподняться. – Я пойду, наверное?..
– Сидите, сидите. Я даю вам направление в наш стационар. Там неплохо, трехразовое питание, очень заботливые сестры…
Взгляд Милены сделался чуть осмысленнее.
– А, это хорошо…
«Особенно хорошо потому, что сейчас помочь может только медикаментозное лечение, – подумала Вера. – А дальше посмотрим».
Лученко понимала, что в одиночку женщина с болезнью никогда не справится. А приходящая домработница не поможет решить проблему с таким заболеванием. Тут требовался круглосуточный уход и контроль. Контролировать же пожилую даму следовало очень тщательно, потому что мало ли – заторможенность заторможенностью, но направленность в сторону суицида надо отслеживать.
В клинике не было отделения для больных психоневрологического профиля, но для редких больных, требовавших
