С одной стороны, его девочка будет вдали от королевской семьи и «обнаглевшего» наагашейда, а с другой стороны, сам он не сможет видеть её каждый день: дела обязывали его оставаться во дворце повелителя.
К огорчению Дариласы, Ссадаши тоже оставался во дворце. Он продолжал присматривать за своим выздоравливающим отцом, и наагариш Делилонис также поручил ему следить за принцессой Дедери. Дариласа видела её прошлым днём в коридоре. Девушка выглядела значительно лучше, чем когда была в походе. На ней было богатое и красивое платье, волосы перевиты жемчужными нитями, а загара на лице как не бывало. Вместе с великолепным внешним видом к принцессе вернулось и её императорское достоинство: представить эту девушку купающейся за камышами в реке было решительно невозможно. Ссадаши рассказывал, что Руаза и Дедери пересеклись на совместной трапезе. Вроде бы и вежливо говорили, но облили друг друга холодным презрением. Видимо, не сошлись характерами.
Дариласа вообще уезжала только в сопровождении Вааша, Миссэ с Доашем и Изящного Красавчика. Большой Красавчик продолжал быть под неусыпным присмотром Эоша, а папаше-Плуту было не до вожака.
Выйдя за двери дворца, Дариласа обнаружила у подножия лестницы, ведущей к воротам, паланкин наагашейда. Вааш склонился к её уху:
– Повелитель настоял, чтобы ты ехала в нём.
Подумав, он добавил:
– И также настаивал, чтобы наги из его личной охраны пополнили состав охраны поместья рода Онсаш. Но я отказался. Нечего давать этому прохво… м-м-м… владыке лазейку на мою территорию.
Тейсдариласа позволила себе слабую улыбку. Она не хотела уезжать. Знала, что, пока королевская семья здесь, ей лучше быть подальше. Но уезжать не хотела.
Спустившись к паланкину, она обернулась, чтобы ещё раз посмотреть на дворец, и замерла. На вершине лестницы стоял наагашейд, заложив руки за спину. Брови его были нахмурены, губы плотно сжаты. Увидев его, Дариласа поняла окончательно: не уедет она! Но за локоть потянули пальцы Вааша.
– Это не насовсем, – тихо и немного виновато произнёс наг. – Зато ты успеешь подумать, успокоиться, решить… А наагашейд не отступит. Если нужна – не отступит.
Если нужна… Дариласа сделала шаг назад, не отрывая от повелителя взгляда. Тот также пристально смотрел на неё. Нужна же, правда? Ведь то признание – не издевательство? Он сказал ей правду? В груди болезненно и боязливо сжалось сердце. А наагашейд качнул подбородком, прощаясь с ней. Девушка почувствовала прилив раздражения. Она тут решает, остаться или нет, а он с ней прощается. Злость странная, неразумная, но, поддавшись ей, Дариласа круто развернулась, словно обрывая все нити, связывающие её с этим местом, и залезла в паланкин.
Вааш, кряхтя и ругаясь, расположился рядом. Тролли подняли паланкин и начали движение. Дариласа, недовольно сведя брови, смотрела прямо перед собой. Вааш, глядя на неё, почувствовал себя неуютно и, приподняв занавеску, посмотрел наружу. Они как раз миновали
