задавила авторитетом: тащить на себе чужую беременность и так занятие очень на любителя, я для того, что ли, ее силой по макушку накачивала, чтобы она потом не доносила? Врачи и так смотрели как на чудо и дышать боялись.
И ничего, доработала Мариночка как миленькая, через день да каждый день умываясь соплями, и, хоть дважды пыталась подсунуть мне липовую справку из женской консультации, в декрет ушла строго после тридцати недель… И так и не поняла, отчего в домашней тишине и покое ее самочувствие резко ухудшилось, а всего через неделю умчалась в роддом на скорой и явила миру хотя и недоношенного, но вполне жизнеспособного мальчишку.
От меня же до сих пор шарахалась как черт от ладана, вызывая тем самым в моей черной душе приступы легкого самодовольства: ну вот умею я людям нравиться!
Вот и сейчас, устраивая Ленке обидный и несправедливый разнос, я словно бы располовинила свое сознание на две части: одна увлеченно орала, плевалась ядовитыми словами в молодую женщину, которой некуда было от этого деваться, а вторая отстраненно и хладнокровно нагнетала в реципиента энергию, параллельно пресекая попытки собственного организма обернуть процесс вспять и откусить немного от чужих жизненных сил.
Честно говоря, как лекарь я ниже плинтуса: все мои умения исчерпываются целебным приемом «накачай пациента по уши, чтоб аж булькало, а там, глядишь, организм и сам выкарабкается».
Методика паршивая, потери при передаче просто гигантские – а что делать? Мне же надо стравливать куда-то излишек силы, раз уж уродилась ведьмой!
Быть стервой удобно. Это от многого защищает.
Давным-давно, когда наши предки заключали мировое соглашение с инквизиторами, они проиграли, позволив навязать себе условие, по которому обязывались хранить тайну о существовании магии.
И поклялись.
И такие силы были тогда призваны в обеспечение клятвам, что и по сей день находится не много желающих нарушить те давние договоренности ни по эту сторону, ни по ту – недаром Орден всего лишь старается выманить индульгенции где добром, где интригами, но никогда не пытается нарушить договоренностей.
Разве могли они, тогдашние, принося клятвы за себя и своих потомков, предположить, как изменится мир?
Что его насквозь пронзят дороги и провода, оцепят спутники, прострелят камеры и видеорегистраторы и заполонят телефоны.
В этих условиях «сохранить магию в тайне» равняется «не использовать магию».
А характер ведьмовской силы таков, что не использовать ее нельзя. Не находя применения, она давит носителям на мозги, портит и без того мало у кого идеальные характеры, подталкивает к опрометчивым решениям и поступкам.
Хорошо тем, чьи таланты лежат в созидательной области: прогулялась какая-нибудь целительница в лесок поглубже, размяла ноги, и пусть в том, что растительность прет как сумасшедшая, радиационные дожди обвиняют.
Всевозможным ясновидящим и гадалкам и вовсе почти в открытую практиковать позволяют, лишь бы не наглели и не забывались. У тех и вовсе из опасностей
