с колчанами и арбалетами. Закутанные в плащи невзрачные маги-церковники. Еще какие-то люди, опознать которых Глеб не мог.
И небольшие группы Одноживущих, стараясь держаться в стороне, ближе к обочинам, шли пешком, ехали верхом на унылых ослах и костлявых кобылах, везли какие-то вещи на рассохшихся скрипучих повозках…
Его обгоняли, и он сам кого-то обходил, кто-то попадался навстречу, но большая часть этого разношерстного живого потока направлялась к стенам Города. У каждого были там какие-то дела. Свои планы.
2
Городская стена поражала размерами.
Глеб, задрав голову, смотрел вверх.
Стена уходила к самым облакам. Пики ее острых башен терялись в тумане. Острые зубцы словно бы вгрызались в небо. Он смотрел, и ему казалось, что стена медленно заваливается на него, клонится, падает плавно, и от этого зрелища кружилась голова, и обмирало сердце.
А ведь до нее, как минимум, еще полчаса ходу.
Хотя уже отсюда он видел и серебрящийся водой ров, и ворота, в которые упиралась дорога, и толпу людей перед ними. Он даже слышал гул сотен голосов.
А может, это ветер гудел на шпилях городской стены, в ее амбразурах?..
Глеб, широко распахнув глаза, любовался нависшим над ним Городом. Пока он не торопился отсюда уходить.
Мимо проходили люди. Они, улыбаясь, разглядывали восторженного молодого человека, судя по всему Новорожденного, с открытым ртом уставившегося на высящуюся к небу стену. Но Глебу не было никакого дела до того, что они о нем думают. Сейчас он их просто не замечал, потрясенный величием Вечного Города.
3
Перед городскими воротами выстроилась длинная очередь. Глеб прошелся вдоль нее, уже почти подошел к самым воротам, но на него цыкнули из толпы, и он отступил назад.
Заняв место в самом хвосте очереди, он отошел в сторонку, присел на торчащий из травы камень и стал следить за людьми.
Очередь жила по своим законам. Казалось бы, что может быть проще – новый человек встает позади и постепенно продвигается вперед, ко входу. Но, на самом деле, все выглядело гораздо сложнее. Глеб видел, как только что подошедшие люди выискивали в толпе своих знакомых, обменивались с ними парой слов и как-то незаметно, в одно мгновение, оказывались там – в середине длинной очереди, а то и возле самых ворот. Сзади стоящие роптали, но негромко, возможно потому, что и сами просочились в глубины растянувшейся толпы подобным образом. А еще здесь признавалось право сильного. Через пять минут после того, как Глеб занял место в самом хвосте, к толпе подошел высокий брюнет в цельнометалических, лязгающих на каждом шаге доспехах и с огромным мечом, закрепленным на спине. Свой блистающий шлем он держал в руках. Не обращая внимания на кучащихся людей, брюнет шагнул прямо на них, и толпа уважительно расступилась. Кто-то неловкий замешкался, и воин, словно не заметив человека, толкнул его плечом, отшвырнул в сторону. Люди смыкались за его спиной, а он спокойно шел вперед, тяжелый, полностью упакованный
