амбал с кувалдой и крушит, крушит, крушит…
Я уже был выжат до предела. Руки дрожали, глаза заливал пот. Я еле дышал. А она…
Зеленоватая отрава и мое противодействие только сильнее раззадоривали ее. Уже не два жернова, не пять, не дюжина – они были со всех сторон, оглушительный шторм ледяных глыб. И еще несколько минут будет только хуже. Это еще не пик ее ярости, далеко не пик…
Пора. Пора, иначе будет слишком поздно!
Моя правая рука лежала на рычаге, соединенном с дверцей клетки. Я нажал на него.
Несколько секунд, мне нужно выдержать всего лишь пару секунд…
Скрежет петель, пока поднимается дверца. Звон тонких длинных цепочек, разматывающихся с бешено вращающихся барабанов, и еще быстрее стук маленьких лапок…
Серые тельца одно за другим вылетали из клетки, проносились через комнату к столу – и вспрыгивали на него. К обнаженным ногам, смазанным кокосовым маслом.
Она взвизгнула, когда первая крыса приземлилась прямо на ногу, вонзив в кожу коготки, пытаясь вонзить и клыки, – и тяжесть свалилась с меня.
Ледяные жернова в моей голове рассыпались, пропали, словно их и не было. Сука переключилась на крыс.
Я получил передышку, чтобы восстановить свою защиту. Собрать перемолотые ею ощущения, мысли, эмоции – этих трусливо разбежавшихся с поля боя солдат – и вновь выстроить их в нечто боеспособное. Залатать все бреши. И сделать это быстро, очень быстро. Передышка вот-вот кончится.
Крысы вспрыгивали на стол, к ее ногам – и одна за другой заходились в визге, больше похожем на крик. Пулей слетали со стола и неслись прочь, забиться в угол подальше, но поводки рвали их назад, к клетке.
Издали я чувствовал накаты страха, – шлепки, которыми она потчевала голодных крыс. Но если я знал, что это наносное, мог этому сопротивляться, не пускать в себя, – глупые твари не могли. Укол паникой – и они неслись прочь, забыв обо всем.
И тяжелые жернова вгрызлись в мою голову…
Скрип ногтей по столу, ее ярость – этой ярости было все больше и больше. Цепная дьяволица переплавляла ее в тяжесть ударов, которые обрушивались в меня, в труху перемалывали все мои попытки противостоять…
Моя защита трещала по швам – и тут давление ослабло.
Крысы. Серые твари опять штурмовали стол. Голод, пахнущие кокосом ноги женщины… А теперь еще из ранок от их коготков – выступили капли крови. После трех дней голода эти запахи сводили их с ума.
Она колола их ударами паники, крысы визжали и слетали со стола, прочь от ее ног – но через секунду снова лезли на стол. Голод вытеснял страх.
Они лезли, она отгоняла, они опять лезли, она опять отгоняла…
Но теперь жернова в моей голове не пропадали. Она уже приноровилась отталкивать крыс, едва обращая на них внимание – примитивные животные душонки, предсказуемые, легко управляемые. А вот я… Ее бесило, что она не могла подмять меня.
