о и его злодейства не случилось бы важных встреч, правильных решений и настоящей любви. В этой истории все, как в сказках, и все, как в жизни, – чтобы завоевать счастье, надо победить злодея, преодолеть преграды и опереться на настоящих друзей.
Кто-то заметил, что деньги как лекарство – на всех действуют по-разному. На Олега Петровича Кочина деньги подействовали хорошо. Характер у него стал еще лучше, друзей не убавилось, пагубных наклонностей не появилось. Единственная перемена, которую можно было обнаружить в нем, так это любовь к философствованию. Но, согласитесь, это не порок. Вот и сейчас, сидя в своей гостиной и наблюдая, как рабочие пытаются расставить всю купленную им накануне мебель, Олег Петрович наигрывал на гитаре малоузнаваемый мотивчик и размышлял вслух:
– Была мечта научиться играть на гитаре. Но не было денег ее купить – родители еле концы с концами сводили. Потом появились лишние сто рублей, и не стало времени. Сейчас есть деньги, есть время, есть желание. Но не учусь и не играю. Наверное, это действительно МЕЧТА с большой буквы, из тех, которые не сбываются. Зато все время что-нибудь себе покупаю – джинсы, кеды, куртки. Все, что в детстве недоносил. Насть, ты ела каплуна?
Анастасия, молодая женщина с гривой рыжих волос, сидела напротив в кресле и, покачивая блестящей тапочкой, листала толстый журнал. Услышав вопрос, она незаметно вздохнула:
– Почему каплуна?
– У Дюма всю дорогу каплунов едят. Как прочел в книжке, так мечтаю попробовать. С двенадцати лет. Уже собственная дочь Дюма прочитала, а я все про каплунов думаю… Джинсы, кеды, каплуны… Ты заметила, у меня отсутствуют высокие устремления!
Анастасия закрыла журнал, поскольку поняла, что от беседы ей не отвертеться:
– Они потом появятся, когда от каплунов тошнить будет.
Олег Петрович с подозрением посмотрел на Анастасию, но та была серьезна.
– Ты думаешь? Не знаю. И очень денег хочется! Еще больше. Чтобы о них не думать вовсе! Выяснилось, что я люблю деньги.
От пространной речи на тему «Деньги как жизненная философия» Анастасию спасла Лидия Александровна, элегантная, подтянутая женщина в темном классическом платье с белым воротником. Лидия Александровна руководила домом. И всеми домочадцами, включая хозяина. Со стороны могло показаться, что Олег Петрович побаивался ее, а свой страх прятал за робкой иронией:
– Лидия Александровна, вы часто думаете о деньгах?
Лидия Александровна имела стальную выдержку, словно выпускница Смольного института.
– Днем и ночью.
– Вам надо зарплату повысить! Чтобы вы могли думать о чем-нибудь еще! Я, когда был студентом, о деньгах думал даже во сне. Мне, например, однажды приснилась такая штука, которая могла бы автоматически зубную пасту из тюбика выдавливать, чтобы ни капельки не оставалось.
– Ты же говорил, что о деньгах думал? А тут устройство какое-то… – Анастасия опять оторвалась от журнала.
– Так я за него собирался Нобелевскую премию получить. Или, на худой конец, какой-нибудь солидный грант. Как потом оказалось, сон был не в руку – такую штуку уже изобрели американцы.
Лидия Александровна, выждав минуту, произнесла со значением:
– Олег Петрович, привезли картину от Микаса Воробьева. Куда ее поставить, чтобы вы посмотрели?
– А я заказывал ему картину? Не помню что-то. Насть?
– Ему картины никто не заказывает. Микас Воробьев их пишет, а потом рассылает по частным лицам, галереям и музеям.
– Что за странная идея?
– Ничего странного. Представь, пошлет он посылкой свой пейзаж в Букингемский дворец. Не будут же они его назад ему в Москву отправлять, а он потом в своем пресс-релизе укажет: «Картины художника хранятся в собрании Ее Величества».
– Лидия Александровна, а вы еще не видели картину? Что там изображено?
– Посмотрела, поскольку предвидела ваш вопрос. Это портрет, – Лидия Александровна строго посмотрела в сторону Кочина.
– Чей?
– Боюсь ошибиться. Похож на министра сельского хозяйства. Но с четырьмя ушами.
– Зачем же мне портрет министра сельского хозяйства? А четыре уха – это, видимо, результат селекционной работы.
Анастасия выронила журнал:
– Нет, ГМО переел! Наверно, по ошибке прислал, что неудивительно, когда рассылаешь художественный спам. А твой портрет – у министра, точнее, в подсобках административно-хозяйственной части Министерства сельского хозяйства. Слабо повесить министра здесь, в твоей гостиной?
– Дорогая, не раздумывая повесил бы, если бы у портрета было два уха. Четыре – перебор.
