свои костюмы, телом назвать никак не могу.
– Да ну?!
– Нет, правда, не баба, а мумия.
– Здорово! – восхитилась Елизавета и мигом дала наказ: – Ты сразу диету ее запиши. Как она такого блестящего результата, ку-куру-куку, добивается? Какие жиросжигатели жрет? Или она очень злая?
– Нет, она добрая. Все удачно сложилось: и боссша хорошая, и работа непыльная и риска никакого. От меня всего-то и требуется, что ее собой украшать, – с гордостью сообщила Валерия и, смутившись, добавила: – Представляешь, она находит меня привлекательной.
– И не она одна, – рассмеялась Елизавета. – Рафик тоже находит тебя привлекательной. Слушай, Лерка, даже не верится. Неужели пруха опять? Как я за тебя ку-куру-куку!
– Не сглазь, – воскликнула Валерия и подумала: «Нет, на этот раз действительно поперло. Поперло так поперло!»
Входить в первую брачную ночь с якорем-Французским Валерии страшно не хотелось. Из порядочности и суеверия (что в наше время одно и то же) она решила сейчас же покончить со старой любовью.
Французского она нашла на своем диване – он там жил. И очень неплохо. Валерия долго сидела рядом, напряженно молчала, он же развлекал себя прессой и хозяйки дивана не замечал. Наконец она собралась с духом и выпалила:
– Толя, я другого люблю.
– Любовь – хорошая штука, – не отрывая глаз от газеты, философски заметил он и вежливо сообщил: – Рад за тебя.
– Ты не понял! – рассердилась Валерия, храбро выставляя на стол шампанское. – Я в ближайшее время замуж за него выхожу.
Французский нехотя отложил газету:
– А как же я?
Она промямлила, пряча глаза:
– Ты все равно только лежишь на диване. Другой диван без труда найдешь.
– Да-ааа?!
– В условиях капитализма выбор диванов велик, – успокоила его Валерия.
И тут-то глобально равнодушный Французский обнаружил недюжинный темперамент. Он вскочил, грохнул по столу кулаком и завопил:
– Но я хочу лежать на твоем! На твоем, черт возьми, диване! Понимаешь?!
– Но почему именно на моем?
– Я привык!
Заметив, наконец, стоящее на столе шампанское, Французский так же мгновенно успокоился, как и распалился.
– А это зачем? – спросил он.
– Прощаться, – робея, призналась Валерия.
– Хорошо, будем прощаться, – неожиданно охотно согласился Французский и уже вдохновенно скомандовал: – Открывай!
Валерия послушно и не слишком умело начала откупоривать бутылку. Французский с молчаливой брезгливостью наблюдал. В конце концов он не выдержал и с криком: «Кто так открывает?!» – вырвал бутылку из рук Валерии.
Когда выпили по бокалу, он спросил:
– Как его зовут?
– Рафик.
– Брюнет?
– Брюнет.
– За что ты его полюбила?
– Он сказал, что у меня
