Черепахин голову поднял и бац:
– А вы машинами!
– Чего-с?
– Ничего-с. Заведите такие машины, как рассказывали, и не тревожьте людей. Или чтобы вам городовых прислали стричь и брить…
А Кирилл Саверьяныч потряс пальцем в его направлении и говорит:
– Вот оно, необразование-то наше!
– Ваш карман, – говорит, – очень образованный.
Но Кирилл Саверьяныч не обратил внимания и стал говорить рассказ про желудок и члены, которые отказались работать на него, и тогда наступила гибель всех.
– Все, – говорит, – производства прекратятся, тогда что будет?
А Черепахин ему:
– Головомойка!.. – и кулаком по столу.
А тот ему наотрез:
– Я не могу с необразованным человеком рассуждать. В вас, во-первых, спирт, а во-вторых – необразование. Тут надо в суть смотреть, а это не в трубу дуть!
И вдруг, смотрю в окно – подъезжает извозчик и на нем Колюшка. Что такое? Входит и говорит, что книги надо отправить, потому что жильцы квартиру покидают, едут в Воронеж. У барышни дядя помирает, и они сейчас прямо на вокзал, чтобы не опоздать, а он за багажом приехал.
Весь их скарб забрал и умчал. Еще Луша сказала:
– Не с места ли его прогнали… В лице даже переменился…
Что же делать!.. Велел я Наташе записку про комнату писать на ворота. Написала она записку, живо это оделась, перед зеркалом повертелась и шмыг. Куда? В картинную галерею.
А уж мне пора в ресторан – и так запоздал. Вышли мы вместе с Кириллом Саверьянычем и только повернули за угол, он мне и показывает пальцем:
– Глядите-ка, а ведь это ваша Наташа там…
Пригляделся я и вижу – в конце переулка идет моя девчонка под ручку с офицером. Так меня и ударило. Она, она… у ней беленькая эта самая буа из зайца. Я за ней. А они на извозчика сели и поехали. Добежал до угла, спрашиваю – мальчишка стоял – куда рядили?
– В театры…
А в какой – неизвестно. Кирилл Саверьяныч стал меня успокаивать:
– Это вы так не оставляйте, тут может очень сурьезно быть…
Побежал на квартиру, сказал Луше, а та – ах-ах… А Кирилл Саверьяныч еще накаливает:
– Это вы ее распустили… У меня тоже Варвара в голову забрала – хочу и хочу на курсы, так я ей показал курсы!.. И теперь очень хорошо за бухгалтером живет…
А Луша бить себя в грудь.
– Все-то ей косы оборву!.. – И на меня: – Ты все, ты! Ты при них про пакости ваши ресторанные рассказываешь…
А кто ей ленточки да юбочки покупал да кружева разные? А утешитель-то мой на ухо строчит:
– Опасно, ежели с офицером… У них особые правила для брака.
И Черепахин еще тут ко мне, чуть не плачет:
– Я вам говорил!.. Берегите!..
А Кирилл Саверьяныч так даже с торжеством:
