их рядом со мной? Построишь такой коттеджный поселок под названием: «Все для мамы. Зуб даю»! – рассмеялась Софья Петровна.
– Но, мама!
– Не «нокай», я не лошадь! Я не лезу в твою жизнь, и ты не лезь в мою, дай помереть спокойно!
– Ни за что! Ты же мне в свое время не дала! – возразил Леонид.
– Да уж… вырастила на свою шею, – вздохнула Софья Петровна, лукаво глядя на него, словно что-то знала в этой жизни такое, чего он пока не понял.
Леонид понял одно, что перетащить ее к себе – дело невозможное. Он навещал ее как можно чаще, приносил продукты, лекарства, насильно заставлял проходить раз в полгода полное медицинское обследование и приглашал к ней девушек из сервисной службы для уборки квартиры. Нельзя не отметить, что в свои семьдесят лет Софья Петровна являлась примером для своих ровесников и людей много моложе ее. Она находилась в прекрасной физической форме, всегда бодрая и энергичная с абсолютно ясным и, что называется, трезвым умом. Болезней у нее, кроме кратковременного повышения давления, не наблюдалось. Софья Петровна ежедневно пробегала в парке по два-три километра и каждое утро обливалась холодной водой, а также организовала группу пенсионеров, которые стали заниматься своим здоровьем вместе с ней. Она активно посещала музеи, выставки, ходила со своими бывшими учениками в ночные клубы и на соревнования сноубордистов, объясняя это себе так, что человек молод душой и способен полноценно жить, пока интересуется жизнью молодежи и пока понимает ее.
– Ведь в конечном счете как бы старшее поколение ни ругало молодых, ни осуждало их, но именно молодежь является двигателем прогресса в мире, – говорила неисправимая оптимистка Софья Петровна.
Ей всегда было безумно интересно с молодежью, потому что они могли дать миру что-то новое и интересное. Она словно заряжалась у молодежи энергией и передавала ее своей группе подопечных – группе пенсионеров, часто примиряя их с собственными внуками.
Леонид ходил по овощным и фруктовым рядам рынка, ища малосольные огурчики, которые очень любила его мама. Он уже купил азербайджанские помидоры, свежайшую зелень, красные перцы, орехи, гранаты, килограмм отборного чернослива.
Продавцы всячески зазывали богатого клиента к своим лоткам, расхваливая товар. То, что Леонид был богатым клиентом, ни у кого не вызывало сомнения, даже не из-за того, что он был одет в добротные фирменные вещи, а по тому, как себя вел. Сразу чувствовалось, что это очень уверенный в себе человек, а уверенность эту ему давала его состоятельность.
– Дорогой, подходи, бери яблоки, виноград! Что хочешь выбирай!
– Не стесняйся! Смотри, какие фрукты! Самолетом из Баку! Мандарины пахнут праздником! – наперебой кричали продавцы.
Леонид не любил панибратства, но воспринимал такое обращение как национальную особенность этих продавцов и мило улыбался.
Внезапно раздались крики, и какое-то движение пронеслось по рынку, словно струя воздуха. Это было настолько неожиданно, что Леонид не сразу понял, что произошло.
– Держи!
