style="font-size:15px;"> Три месяца спустя ФФКК была внезапно распущена без объяснения причин. Предположительно, Уизерс и его соратники теперь находились в немилости, но ни в прессе, ни по телеэкрану не было сообщений об этом. Этого и следовало ожидать, поскольку политических преступников не принято было предавать суду и публично обличать. «Большие чистки», которым подвергались тысячи людей, сопровождались публичными судебными процессами над предателями и мыслепреступниками, которые признавались в своих преступлениях и впоследствии были казнены, но это были зрелища особого рода, которые происходили не чаще одного раза в несколько лет. Чаще всего люди, вызвавшие недовольство Партии, просто исчезали, и больше о них никто никогда не слышал. Никто никогда не имел ни малейшего представления о том, что с ними случалось. Они даже не всегда умирали. Около тридцати человек, с которыми Уинстон был знаком лично, не считая его родителей, в то или иное время исчезли.
Уинстон задумчиво почесал нос скрепкой. В кабинке напротив товарищ Тиллотсон все еще заговорщически склонился над своим диктографом. На мгновение он поднял голову и снова кинул враждебный взгляд в сторону Уинстона. Ему стало интересно, занят ли товарищ Тиллотсон той же работой, что и он сам. Это было вполне возможно. Такая сложная работа никогда не будет доверена одному человеку. С другой стороны, передать ее комитету означало бы открыто признать, что имеет место фальсификация. Очень вероятно, что целая дюжина человек сейчас работала над конкурирующими версиями того, что на самом деле сказал Большой Брат. А потом какой-то важный начальник из Внутренней партии выберет ту или иную версию, отредактирует ее и запустит сложный механизм соответствующих перепроверок, а затем отборная ложь перейдет в постоянные официальные записи и станет правдой.
Уинстон не знал, чем Уизерс не угодил Партии. Возможно, из-за каких-то махинаций или некомпетентности. А возможно, Большой Брат просто избавлялся от слишком популярного и видного подчиненного. Возможно, Уизерса или кого-то из его близких подозревали в еретических наклонностях. Или, возможно, – что было наиболее вероятно – это произошло просто потому, что чистки и испарения были необходимой частью механизма управления государством. Единственная реальная подсказка заключалась в словах «ссылки неличности», которые указывали на то, что Уизерс уже мертв. Хотя не всегда арест означал, что человека уже нет в живых. Иногда людей отпускали и позволяли оставаться на свободе год или два, но потом все равно казнили. Бывало и так, что человек, которого вы давно считали мертвым, появлялся, словно призрак, на каком-нибудь публичном процессе, где своими показаниями обличал сотни других, прежде чем исчезнуть, на этот раз навсегда. Однако Уизерс уже был «неличностью». Его не было: его никогда не существовало. Уинстон решил, что недостаточно будет просто изменить акценты речи Большого Брата. Лучше будет вообще перевести его заявление в другое русло, абсолютно не связанное с изначальной версией.
Он мог бы превратить речь Большого
