она не желала выдёргивать Юльку из ложи. Люся терпеливо объясняла, что родственники волнуются. Не очень толковая собеседница стала, видимо, выспрашивать, что за родственники. Люся засмеялась:
– Мне прямо при нём его описывать? Ну, если кратко, на ум приходят почему-то слова: «Уж ты гой еси, добрый молодец»… нет, Наташа, вряд ли тебе обломится, добрые молодцы предпочитают шамаханских цариц, этаких брюнеток с раскосыми глазами.
Ванька прыснул, вспомнив Димину последнюю подругу Аллу Исмаилову. Отец показал ему кулак. Но тут Юльку всё же выдернули из зала, и она наконец-то включила телефон. Легкомысленная сестрица прощебетала, что у неё всё в порядке, что вернётся нескоро, потому что ей крайне важно пообщаться с коллегами. И, не слушая его упрёков, снова отключилась.
– Пошли спать, Ванька, – сказал он сыну. – Дураками мы были, что сорвались из дома с этой вертихвосткой. И в Ефимовске мы были никому не нужны, и здесь могли на улице оказаться, если бы не добрейшая наша Людмила Павловна. Утром уедем, а то дома ещё ёлки нет.
– Людмила Павловна, а что значит «гой еси»? – продолжал веселиться мальчишка.
– На то несколько толкований имеется. Лично мне нравится еврейский вариант. На иврите «гой» значит чужой. То есть баба-яга говорит проезжему молодцу: «Знать я тебя не знаю, поэтому интересуюсь, какого лешего ты в нашем лесу делаешь?»
– Вы, наверное, литературу преподаёте?
– Нет, физику.
Владимир
Машина остановилась. Владимир Сергеевич сунул папку со сметой на реконструкцию второго цеха и вылез из машины, кивнув Никите:
– До завтра!
– А…
– Ты хочешь сказать, что завтра суббота? Так мы сегодня практически не работали. С тридцать первого – длинные каникулы, а завтра рабочая суббота. Если зарез, решай с гаражом.
Когда он разувался в прихожей, из зала выплыла мать:
– Господи, где-то в лесу медведь сдох! Два часа – а ты уже дома!
– Мам, а поесть можно?
Он хлебал суп и думал о том, как уговорить главного инженера не уходить на пенсию хотя бы ещё год. И на чью сторону встанет на завтрашнем совете Каретников. И о том, кого усадить на место помощника вместо Тамары Ивановны, которая так некстати потребовала очередной отпуск. Звуковым фоном была патетическая речь матери о плохой учёбе Славы.
– Может, отвезти его к Лиле на каникулы? – перебил он её.
– Володя, ну как ты можешь?!
– А что? У меня времени практически не будет. Что ему одному тут париться?
– А меня ты уже за человека не считаешь?
– Ну, мы с тобой ископаемые для пацана. А у матери муж молодой, ребёнок маленький. Может, они ему более подходящая компания?
– К этой… шалаве, – мать воздухом захлебнулась.
– Ну зачем ты так? Ведь мы по моей вине разбежались.
– Она ребёнка бросила!
– Не
