но парень вел себя не более странно, чем обычно. Это обнадеживало. Туалетной водой Алекса пропитался весь дом. Может, его и не было в коридоре. Осуществить побег в таких условиях было немыслимой дерзостью, но капитуляция в планы Евы не входила. Не на ту напали.
Ужин по традиции начался в шесть часов. Все собрались за прямоугольным столом, во главе которого восседал Сергей. Ева ощущала себя бесприданницей, случайно угодившей на пир к родственникам из высшего общества. Все вели себя чинно, даже чопорно, словно это званый обед у королевской особы. Атмосфера была гнетущей. Особенно напрягал Сергей: он ничего не ел и только сверлил Еву полным ненависти взглядом.
Вика с отсутствующим видом ковыряла вилкой кусок мяса. Ей тоже не нравилось сидеть в четырех стенах, и в сложившейся ситуации она винила исключительно Еву.
– Какие планы на вечер? – невинным тоном поинтересовался Алекс, но Ева все равно напряглась.
– Какие у меня могут быть планы? Я под домашним арестом. Запрусь в своей комнате и предамся отчаянью, – ответила она, скрывая испуг за бойкостью.
– Отличное завершение дня, – он поднял бокал с соком, точно надумал сказать тост в ее честь.
Макс уловил двойное дно в безобидном с виду обмене репликами и взволновано посмотрел на Еву. Она ободряюще улыбнулась ему. До чего здорово иметь союзника в стане врага! Ее подмывало рассказать Максу о встрече с Ромой. Она бы так и поступила, но ее останавливал страх, что Алекс или Вика подслушают разговор.
Ужин подошел к концу и все разбрелись по комнатам, за исключением Виталика – он отправился на кухню, поискать чего—нибудь на закуску. Ева сидела в гостиной и слушала, как затихает дом. Часы показывали без двадцати восемь, когда она направилась в библиотеку.
Задняя дверь была под сигнализацией. Через нее на улицу не выбраться. Но вот об окне в библиотеке, выходящем в подворотню, никто не позаботился. Ребенком она не раз сбегала через него из дома, когда мать сильно ее доставала. Открыв раму, Ева вынула москитную сетку и поставила ее у полки с книгами. Ловко забралась на подоконник, оглянулась в последний раз и спрыгнула на землю.
Около стены росли кусты боярышника. Продираясь сквозь них, Ева оцарапала руки. Ладони выглядели так, будто она выдержала бой с разъяренной кошкой. Но за кустами ждала свобода, и какие—то там царапины малая плата за нее.
Перебегая от одного дерева к другому, она добралась до главной улицы и лишь тогда вышла из укрытия. Если кто—то из родни преследует ее, они не посмеют напасть посреди толпы. Прохожие здоровались с ней и улыбались. Еву окружали знакомые с детства лица. Ее жизнь прошла на этой улице, на глазах у соседей. Разве здесь с ней может случиться что—то плохое?
К реке добралась в приподнятом настроении. Свежий воздух творил чудеса. Ева распустилась подобно одуванчикам, желтым ковром устилающим поле по бокам от тропинки. Страх остался позади, в доме. Ему не было места в душном летнем вечере.
Ева нагнулась, поднырнула под ветку дерева и попала в особый мир, отгороженный толстыми
