style="font-size:15px;"> – Куда тебе? Метро уже закрыто, автобусы не ходят…
– Да не волнуйтесь, доберусь, – настаивал Акулов.
– Как ты доберёшься? На частнике? На такси? Так на «Мерседес» никогда не накопишь, – возражал Хвостов.
Но Акулов и тут удивил их. Он кому-то позвонил, сослался на какого-то Моисеича, продиктовал адрес и жестом показал Хвостову, что проблема решена, за ним уже едут.
Инга сидела за столом и сюсюкалась с котёнком. Хвостов с волнением думал о том, что девушка без всяких обсуждений оставалась с ним.
Минут через двадцать они вышли на улицу. Пока курили у подъезда, оказалось, что у Акулова в запасе были ещё и анекдоты. Хвостов с Ингой хохотали так, что соседи пригрозили окатить их кипятком.
Неожиданно к дому подкатил грузовик ЗИЛ-130.
– Карета подана, – сказал Акулов.
Они расцеловались с Ингой. Хвостов пожал ему руку и проводил до кабины. На дверце грузовика была надпись «Главмосавтотранс. Автокомбинат №4».
– Так это же наш клиент! – удивился Хвостов.
– Ну, естественно, – подтвердил Дима.
– Так Моисеич – это что же? Это ж директор четвёртого автокомбината Леонид Моисеевич, – догадался Хвостов.
– Да, я его попросил диспетчера предупредить, – пояснил Акулов.
Уже стоя на подножке, он крикнул девушке:
– Ингуль! – Несколько мгновений он молча смотрел на неё, будто не успел выдумать, что сказать напоследок, а затем обронил: – Ну, пока…
Дмитрий сел на пассажирское место, хлопнула дверца.
– Умеет жить человек, – с оттенком зависти произнесла Инга.
Грузовик уехал, и они вернулись в квартиру.
– Фантастический чувак! – вынесла вердикт Инга.
Она бы сказала «фантастический мужчина», но не хотела вызвать ревность у Александра. Хвостов на это ответил, и годы и годы спустя ему было стыдно, болезненно стыдно за те слова, которые он тогда произнёс:
– Да балабол он каких свет не видывал! Какой ему «Мерседес», Инга! Он на «Запорожец» никогда не заработает!
Инга пожала плечами и двинулась на балкон, обронив:
– Но с ним весело. Мы даже кино так и не посмотрели.
Почему Хвостову запомнился этот эпизод, запомнились его слова, он не знал. В тот момент он никакого значения им не придавал, просто сказал то, что думал о человеке, без всякой злобы.
Странным образом, несмотря на то, что он считал Акулова пустобрехом, в те минуты они с Ингой оставались в плену настроения, которое создал их гость.
Хвостову в тот момент более неожиданным казалось то, что о Дмитрии он думал «наш гость». Наш – имея в виду себя и Ингу. О ней и о себе он думал «мы», думал о том, что со временем пусть не во дворец, а в квартиру побольше они переедут вместе. А пушистый мурлыка – отныне их общий
