Что плохого в том, что он будет владеть армянским? Ребенок тем более обладал хорошим слухом, освоить чужую речь, как нам казалось, не будет для него проблемой.
И мы не ошиблись. Прошло всего лишь пару месяцев, как воспитательница заметила, что когда дети поют, Слава тоже «как бы поет». Ей стало интересно. «Наверное, просто открывает рот», – подумала она и решила подойти поближе. И каково было ее удивление, когда она услышала, что Слава лихо поет на армянском. И ко всему явно понимает, о чем поет. Ынкерь Таня, так следовало называть воспитательницу в армянских группах (типа «товарищ» Таня), быстренько позвала весь персонал, и они с удовольствием слушали нашего ребенка. Дома же у нас возникли некоторые сложности. Иногда, когда сын обращался ко мне, я его не понимала. Он нервничал: «Я же тебе русским языком говорю», – и произносил армянскую фразу. Мне приходилось записывать слова и спрашивать об их значении у себя на работе, я была единственной русской в коллективе, – работала инженером-исследователем в чисто армянском коллективе. Так я тоже начала учиться языку. И через пару месяцев стала складывать уже простые предложения.
Но наше с сыном обучение пришлось прервать, – мужа перевели в Грузию. Славина воспитательница плакала, когда прощалась со Славиком, так он ей пришелся по душе. Меня тоже провожали очень сердечно, по армянским обычаям. После прощального праздничного застолья вылили передо мной из специального сосуда с узким горлышком воду, – это чтоб я вернулась в Армению (и мы таки вернулись! Не верь потом приметам!) Подарили мне прекрасную джазву для варки кофе, выполненную мастерски в национальном стиле, чтобы и я варила столь любимый этим народом напиток. Должна сказать, что я сильно привыкла к этому напитку и с удовольствием варила кофе в этой специальной посуде.
В Грузии нам удалось устроить Славу в ведомственный железнодорожный садик, где он стал осваивать уже грузинский язык. Здесь тоже, хоть группа была русской, подавляющее число детей были не русской национальности. В Грузии, как в Одессе – полно жителей всяких национальностей, и все мирно, спокойно себе уживались. Были у Славика в группе грузины, русские, осетины, курды, армяне, мегрелы и т. д., и т. д… И все разнонациональные дети вместе осваивали английский язык. К моменту выпуска из садика мой ребенок уже имел солидный словарный запас английских слов, так что в школе ему было легче в изучении английского языка. В садике же он обучился и зажигательным грузинским танцам, равно как и песням тоже. Лихо он отплясывал лезгинку прямо на улицах Тбилиси, чем мгновенно заслуживал аплодисменты и бурный восторг грузин, которым было приятно, что беленький мальчик, явно славянской внешности, так «зажигает» национальные грузинские танцы. А мой сынок «наяривал», да так, что кудри разлетались в стороны.
Кроме явного умения петь у Славика был еще один большой талант, не побоюсь этого слова. Он умел фантазировать. Ему было всего-навсего четыре года. А он владел вниманием
