опешил, но в следующий момент в его карих глазах блеснул огонек узнавания.
– Ба! Леня! Да неужто это ты? – Воскликнул Санек.
Наверное, в костюме и рубашке с галстуком меня, действительно, было трудно сразу узнать. Тем более, что с последней встречи прошли годы. Ведь Саша привык видеть меня таким же, как и он сам, совковым подростком восьмидесятых. Мы росли вместе, дружили с детства, ходили в один класс. Мы виделись с ним в последний раз больше двенадцати лет назад на выпускном в школе.
За это время я прожил бурную жизнь, много чего видел, много где жил, учился и работал, путешествовал в далеких краях. Меня не было в Питере очень долго. Я строил свою жизнь вдали от родного города, последние годы провел в далеком Нью-Йорке. Но случилось неожиданное. Умерла моя старенькая любимая бабушка и по завещанию оставила мне двушку на Васильевском и небольшую дачу.
Бабушка умерла последней из моих предков. Родители погибли в автомобильной аварии за три года до смерти бабушки, когда на «Жигуленок» моего отца наскочил со встречной полосы грузовик с пьяным водителем. Казалось, что жизнь сама подталкивает меня вернуться в город, где я родился. Я приехал летом, восемь месяцев назад. Ритм родного города сразу же закружил меня в потоке деловой активности, и я даже не пытался разыскивать друзей детства. А тут такая встреча.
Я встретил Сашу Гольдмана часа в четыре. Весенний день был прохладным и пасмурным, стояла обычная для последней декады марта питерская погода, датчик наружной температуры в моей машине показывал три градуса тепла. Вдоль набережной дул пронизывающий северный ветер с моросью. Мы обнялись, я предложил Саше сесть в машину. Друг детства с удивлением смотрел на меня, на мой длинный черный «Мерседес» с кожаными сидениями, думал, наверное, что я сильно преуспел в жизни. Но что он знал обо мне тогда?
Мы ехали мимо серых домов, мимо припаркованных машин, мимо чахлых деревьев, мимо пешеходов, бредущих куда-то по своим делам сквозь дождь и ветер. Машина ехала мягко. Внутри играла музыка, и было тепло. Я хорошо помню выражение лица Саши, сочетание восторга и зависти в его глазах.
– Давно ты здесь? Насовсем приехал? – спросил он.
– Чуть больше полугода, как приехал. Насовсем, скорее всего, – ответил я другу, ведя машину по набережной и наблюдая боковым зрением, как он ерзает на сидении рядом то ли от любопытства, то ли от радости.
– Ну и как там, за бугром? Правда, что там зарплаты в десять раз выше? – поинтересовался Гольдман.
– Зарплаты выше. Правда. Но и расходы выше. Например, за съем жилья нужно много платить.
Жизнь как везде, наверное, не слишком легкая. Надо много работать, чтобы выжить, – сказал я.
– А здесь чего делаешь, где работаешь? – продолжил Саша задавать вопросы.
– Да вот, пробую заняться коммерцией, – проговорил я небрежно. И скромно добавил:
– Компьютерную фирму
