вино.
– У меня будет дочь, – щурясь на солнце, нарушил молчание Рэнди.
– Нет, у тебя будет сын! Поверь, я это чувствую, – ухмыльнулся Верд.
– Нет, дочь! – Рэнди посмотрел на него с удивлением.
– Вот увидишь – сын! – не сдавался Верд. – Хочу внука.
– Да какая разница? Иннина всё равно не хочет знать до рождения, кто это будет, – рассмеялся Рэнди, не желая спорить, – дочку потом родим.
– Ты рад, что выбрался со второго уровня? – неожиданно спросил Верд.
Рэнди задумался и, немного помолчав, ответил:
– Да. Правда, иногда тянет туда, а почему – не понимаю.
– Я знаю, что ты туда спускаешься.
–Ты всё обо мне знаешь? – спросил Рэнди и поставил бокал на стол.
– Не скрою – многое, но в голову я тебе залезть не могу.
– А вот я о тебе и своей жене почти ничего не знаю кроме того, что вы жили на третьем уровне.
– Поверь, мою историю тебе лучше не знать, а Иннина всегда жила спокойно и особых проблем не знала. Хотя именно из-за меня ей бывало трудно. Тебя общество приняло, меня – нет. Собственно, это не удивительно.
– Общество… – Рэнди ехидно улыбнулся, – приняло… когда поняли, что от меня многое зависит. Но я до сих пор чувствую себя тем мальчишкой, которого каждый пытался упрекнуть вторым уровнем. Иногда мне хочется стереть их в порошок.
– Будешь стирать, позови меня, помогу.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– И всё-таки будет дочка, – Рэнди не собирался сдаваться.
– Ну хорошо, уговорил, – Верд не стал спорить дальше. Сейчас его интересовало совсем другое.
– Скажи… Эллиот. Досье засекречено и я очень мало знаю о нём. Мальчишка странный, при одном его виде хочется задать массу вопросов, – Он одним глотком допил вино и поставил пустой бокал на стол.
– Я ждал, пока ты спросишь. Не было дня, чтобы им кто-то не интересовался. Сотрудники сплетничают каждый день. Эллиот сел так, встал так, сказал то… Он популярнее меня в моей же корпорации – Рэнди усмехнулся, – о нём запрещено говорить, но все болтают. Правду знаем только я и Са̀тори. Хочешь, расскажу? – Он хитро посмотрел на Верда.
– Хочу. Я не могу найти с ним общий язык, вернее, вообще никакой язык, он меня просто игнорирует.
– О! Это вполне в его характере. Замкнут, людей презирает, правда, старается не показывать этого. Он один из первых проектов по изменению ДНК в нашей корпорации. Мне тогда было двадцать два, и я только что закончил военную академию, но наука меня интересовала больше, чем военная карьера.
Один из моих друзей дал рекомендацию на пятый уровень, у его дяди была своя лаборатория. Что только они не вытворяли там с человеком. Моё увлечение генетикой было сильным, а ещё я сам себе казался гением, – Рэнди улыбнулся, вспоминая, насколько он был жалок, думая так, –
