тебя туда и везу.
– Нет, я имею в виду домой. В Балтимор. Я больше не хочу здесь жить. Здесь нет ничего, кроме деревьев да всяких стариканов, разъезжающих на своих пикапах. Мы здесь чужие.
– Теперь наш дом здесь.
– А мой – нет.
– Ты и не пытался освоиться на новом месте.
– А разве у меня был выбор? Разве ты меня спросила, хочу ли я переезжать?
– Нам обоим придется привыкнуть к этому городу. Мне тоже нелегко, поверь.
– А зачем нам надо было переезжать?
Крепче сжав руль, она смотрела вперед, на дорогу.
– Ты знаешь зачем.
Они оба это знали. Балтимор они покинули именно из-за него. Подумав о будущем сына, она ужаснулась своим мыслям. Опасные друзья, которых становилось все больше. Участившиеся звонки из полиции. В перспективе – снова залы суда, адвокаты и психотерапевты. Она представила, что ждет их в Балтиморе, и, схватив сына в охапку, опрометью бросилась вон из города.
– Только из-за того, что ты утащила меня в лес, я не стану паинькой, – возразил он. – Я и здесь могу буянить с тем же успехом. Так что вполне можно вернуться.
Она остановилась возле дома и повернулась к сыну:
– Безобразия не помогут тебе вернуться в Балтимор. Либо ты станешь человеком, либо нет. Выбор за тобой.
– Разве я вообще могу делать выбор?
– Можешь, у тебя есть альтернатива. И я хочу, чтобы с этого момента ты делал правильный выбор.
– Ты имеешь в виду то, что сама считаешь правильным. – Он выскочил из машины.
– Ной! Ной!
– Оставь меня в покое! – крикнул он. И, хлопнув дверцей, пошел к дому.
Клэр не последовала за ним. Она сидела, сжимая руль, слишком уставшая и расстроенная, чтобы сражаться с сыном. Она резко сдала назад и вырулила со двора. Им обоим нужно время, чтобы остыть, привести в порядок чувства и мысли. Свернув на шоссе Тодди-Пойнт, она поехала вдоль берега озера Саранча. Вождение в качестве терапии.
Насколько все было проще, когда был жив Питер, – стоило ему скосить глаза, сын уже смеялся. Клэр с тоской вспоминала те дни, когда они были счастливы, были едины.
«Мы осиротели без тебя, Питер. Я скучаю по тебе. Скучаю каждый день, каждый час. Каждую минуту своей жизни».
Сквозь пелену слез посверкивали огоньки прибрежных коттеджей. Она миновала изгиб шоссе, проехала Валуны, и вдруг огоньки стали не белыми, а голубыми, они будто плясали между деревьями.
Оказалось, что возле дома Рейчел Соркин припарковалась полицейская патрульная машина.
Клэр остановилась на подъездной аллее. Во дворе стояли три автомобиля – два патрульных и белый фургон. На крыльце полицейский штата Мэн беседовал с Рейчел. За деревьями мелькали лучи фонариков.
Клэр увидела Линкольна Келли, который вышел из леса. Это его движущийся силуэт выхватил луч прожектора. Линкольн не был высоким, но выделялся своей осанкой, а уверенная поступь добавляла ему солидности. Он остановился и заговорил с патрульным, потом
